Все остоп...ло до слез, остое...о до тошноты –
Работа, праздники, менты и злой декабрьский мороз,
Что лезет под рубаху мне, стараясь побольней продрать…
И, если не о чем орать, давайте сдохнем в тишине!
Кругом раздрай и беспредел – ссут в уши, кто во что мастак
И этот дьявольский бардак Христа оставил не у дел.
Один орет, что он – Святой, а остальные – м...ки
И, мановением руки, определяет на постой
В алтарь ватагу упырей в дорогостоящих мехах,
А служка пьяный впопыхах пал на колени перед ней.
Снуют продажные попы – они готовы, хоть сейчас,
Нагими выпрыгнуть из ряс на потешение толпы.
В церковной трапезной монах бодяжит спирт святой водой
И грязной, вшивой бородой кропит водярою в углах.
Иконописец, смеха для, рога Отцу подрисовал,
А хор церковных запевал в молитву вставил слово «б...я»,
Чтобы понятней было всем и хору подпевал народ,
Что мимо мата не пройдет, попав в религиозный плен.
Давайте чествовать воров, канонизировать б...й,
С престолов свергнем королей, поставим вместо них шутов!
И, стоит только пожелать, все станет так, как надо нам –
В конюшню перестроим храм… Или в сортир – не привыкать!
Рогатый пастырь соберет на водопой свои стада,
Вкусна кровавая вода и через каждый метр брод.
Закономерно победит в стране-тайге медвежья власть!
Медведь нажрался меду всласть и ревом души бередит.
И нашей не бывать мечте – звездой, хоть на мгновенье, стать…
А, если незачем сиять, давайте сдохнем в темноте!