Из лопуха и репейника будет моя ограда,
Чтобы однажды утром выйти на свежий воздух -
Сделать глоток смерти - и распрощаться с ядом,
Затхлым запахом страха, что жизнью моей зовется.
Пустыми глазами вперить себя в ледяную свежесть:
Там взмах будет дольше века, там речь будет глуше эха!
А здесь ничего не надо - дышать бы в два раза реже,
Смотреть бы все время мимо и без остановки ехать.
Язык мой оттуда родом - в моих волосах отблеск
Свинцового солнца мертвых, сияющего в надире.
И ты с каждым днём дальше, но ты не меня бросил,
Ты затерялся в жизни, ты заблудился в мире.
И всё, что моё - прочно, и всё, что всегда - нужно -
Слова! - ты живьем вздернул, отрекся от них трижды.
"Ничто" - говоришь глухо, "ничто" - отвечаю мужу,
Наследницу - взявшего - Смерти - в постель (и нельзя - ближе!).
Ничто я в руках узких несу тебе пить, милый.
Распавшаяся на звуки стихов моих кровь густая -
Она эфемерна рАвно - в постели или в могиле,
Она ничего не весит, она никогда не тает.
22.09.15.