Помнишь время, когда я тебе не принадлежала?
Тогда я была блудницей в сакральной свите.
Тебя сжигала ревность, изнутри, змеиным жалом,
Взрывая мысли о моей дани Милитте.
Я была элитной блудницей, красивой и чуткой,
И никогда не носила белую ленту.
Волосы пахли мускусом и соком ярутки.
А ты не мог подойти как и все, «клиентом».
Но каждый день приходил и смотрел на мои одежды,
Сильнее, чем сердцем, воя восставшей плотью.
Взглядом, блуждая поверх или где-то между,
Порой называл меня проклятым отродьем.
Но вот однажды что-то мне попало в глаза.
Сложно сказать, какие токи тогда текли.
Я тогда подумала: «Нет, он не с ними… Он – ЗА!..»
И удалилась в глубины храма, скрывая лик.
В тот момент я увидела тебя, словно впервые.
И отчего-то заныло в груди до стона.
Тоска разрасталась, до самого дна меня выев.
И я впервые, кляла священность закона.
А вечером тебе принесли тончайшую глину,
С оттисками того, что другим недоступно.
В новый месяц мой язык исследовал твою спину,
Лицо и руки, живот и голые ступни.
Ты наполнял меня до предела, зло и обильно.
И как путник в пустыне, ту влагу вбирали недра.
Я желала тебя… неожиданно очень сильно.
От тебя пахло травами и далёким кедром.
Ты хотел меня взять оттуда практически сразу.
Чтобы я, как сердце, была только твоей.
Но… мою душу уже давно съела проказа.
Я боялась, что и ты заразишься ей…
Я убила себя… А потом, много жизней кряду,
Не имела покоя, в каждом тебя ища…
Я помню себя, тебя и храмовые обряды…
И, кажется, Жизнь начинает меня прощать…