Оставлю всех, пойду по черепкам
Пустынной и извилистой дороги.
Свистит чирок, где в вереске река.
В подъём до апогея дюжат ноги.
Где муравьиные чернеют пни,
Как разорённой памяти останки,
Приду туда, расположусь в тени
Вьюнком увитой доверху альтанки.
Вдохну нутром живую горечь хвой,
Отринув лицемерных дней ярема.
Ещё здесь слышен тайный голос твой
И здесь бессильны мужество и время.