1
— Руки в гору, мордой в пол!!! — и цветастый буклет с привлекательной улыбкой шлюхо-модели на непривлекательных программах по кредитованию, из рук уже ничего не выбирающей клиентки упал на чёрный, не траурный мрамор отделения "Сибирского Траст-Инвест банка". Раздались пара выстрелов. Видимо, не всем по нраву нырять мордой в пол добровольно-принудительно, и лысоватый охранник предпенсионного возраста, почти успевший скопить для своей семьи очередной ежемесячный платёж по ипотеке, со звуком бряцающих наручников, рухнул рядом с выпавшей из рук у дрожащей подле него женщины бальзаковских лет, рекламкой.
"Сиб-Траст-Инвест" — с уверенностью, в завтрашний день - вместе с нами, ведь главное это уверенность в завтрашнем дне" — бросалась в глаза надпись.
— Завтрашнее дно... Уверенность... — споткнувшись об ассоциативный ряд, налётчик нервозно ухмыльнулся под прорезями в чёрной маске, колющей катышками шерсти:
— Руки в гору! Купюры в пакет. Быстро! И без шуток.
И вроде всё было просчитано до мелочей, за чашкой безалкогольной водки, настоянной чуть ли не до состояния чефира, на пачке чёрного чая, бессонными ночами, но - небрежно, очаровательной ножкой одной из кассирш - нажата тревожная кнопка и взвыли сирены полицейских машин.
2.
— Сколько заложников? Личности преступников пробили? Кому-нибудь удалось выбраться? — дожёвывая смятый бутерброд со слоями сыра и колбасы, поспешно расспрашивал старший помощника:
— Мы только прибыли, Егорыч.
— Меня, значит, на уши ставите в выходной, а сами.. — майонез капнул на лацкан форменного пиджака, — Медленно работаете! Медленно, — поперхнулся майор.
— Этот человек...
— Юрий Палыч Ростмистров, — перебил оперативника слащавого вида мужчина с трясущимися руками,
— Этот человек представился управляющим...
— Зам. управляющего по работе с клиентами... — не без гордости добавил потерпевший, — лучший корпоративный специалист по кредитным историям декабря пятнадцатого, если быть точнее.
— Ваши заслуги нас менее всего интересуют в данный момент, — поставил на место норов собеседника жующий.
— Он один. Охотничье ружьё. Двустволка. Видимо - обрез. Я мало в этом понимаю.
— Вооот, сразу бы так! Другое дело. Смекалистый малый, — похвалил "белого воротничка" ещё мгновение назад критикующий за нерасторопность.
Лицо исполнительно расплылось в самодовольной улыбке.
— До обеда два миллиона рублей, на указанный счёт! Или я всех отправлю к чертям собачьим, — и с оружейным выстрелом разбилась окно-витрина, откуда вылетела ножка от офисного кресла, обмотанная листом чёрно-белой офсетной бумаги, — Мне терять нечего, уроды!
— Граната! Граната! — тотчас было решили метнувшиеся кто куда зеваки... Но, не тут-то было, сквозь заплаканное скуление жертв, офисного планктона, как и их самих:
— Идиоты! Там реквизиты, — расхохотался преступник, представляя измазанные грязью рожи полицаев, купающихся в лужах, набухших от утреннего дождя.
— Чтобы через пол часа я знал про него всё! — рассерчал офицер на уже подползающего к списку требований подчинённого. А, тем временем, под измазанной грязью рожей размокали останки сыра с горбушкой. Недожёван был бутерброд.
3.
— Ей, Богу, мужик, ты бы ещё вертолёт попросил!
— Не верите, что могу начать убивать?! — донеслось в ответ, — срок на исходе, а Вы мне зубы заговариваете? Где деньги, твари?!
— Это немалая сумма, дай нам время, мужик. Как тебя величать? — пытался играть вежливого полицейский, мимо мегафона ворча: "насмотрятся голливудского дерьма, и жить спокойно не дают, козлы!"
— А что так на меня смотрите? Банк не мой. Да и, заплати одному, другие повадятся. Это ваша работа, офицер, — вмешался шёпотом прячущийся рядом, за машиной, зам.управляющего. Майор недовольно скривил физиономию и продолжил речь в потрескивающий рупор:
— Выпусти хотя бы раненого. Что с ним случится, тебя никто не простит. Деньги пустяки, а жизнь не вернёшь. Мужииик!
— Я Игорь, — осипшим от криков голосом доносилось из банка.
— О! надо же, тёзки. Игорёк, пойди нам навстречу, отпусти хотя бы одного?
— С мусорами не в тёзках, балаболы! Зубы мне не заговаривайте, сто раз все ваши приёмы в фильмах видал.
— Умник нашёлся, — уговаривающий недовольно нахмурился.
— Из главка звонили, Егорыч. Группа захвата на позициях, — в тот же миг поднёс на клочке бумаги записанное помощник, и добавил: — Мэр требует как можно скорее закончить этот балаган, на носу выборы, а мы слывём плохо борющимися с преступностью.
— Вы лучше бы по дуркам пошерстили, чем со всякими "шишками" о выборах языки чесать. Он явно псих, — закурил Павел Егорыч, — Это надо же: взять кассу, требовать выкуп, и взамен публичного обещания его помиловать, мол клянётся всё возместить, обещать что никого убивать не станет. Илюха, не знаешь, когда в дурдоме день открытых дверей?
— Чего? — недоумевающе переспросил младший сержант.
— Да это я так, о своём... Попробуем уболтать его... не спешите.
— Мужиик... — тьфу ты, — Игорёк, отпусти кого-нибудь, пойди нам навстречу. Скоро журналисты подъедут, ты сейчас не лучшим образом выглядишь в глазах моего начальства. Дружище, я просто хочу нам обоим помочь.
— Я же сказал: нет! Единственное что грозит чьей-то жизни, это ваши игры в дурачков.
— Где, говорите, снайперы? — отключив мегафон на мгновение, произнёс утиравший грязь с лица человек.
— На позициях, — отрапортовал доложивший.
— Ангелочков ему, доводящих до ада, вместо не прошенного вертолёта, пригласим, коли не желает отпустить хотя бы женщин, — офицер затушил об язык сигарету и сплюнул. И впрямь, "голливудское дерьмо" навалило себя в это утро многим.
4.
— Уберите назойливых журнашлюг отсюда, мешают работать, — ближе к вечеру из фургончика раздался приказ рядовым, и те, как послушные цепные псы, принялись поддерживать правобеспорядок на свободу слова.
— Немедленно разойдитесь, вы препятствуете работе полиции! Здесь небезопасно.
— Гражданочка! Гражданочка, куда вы?! — то там, то тут раздавалось над улицей.
— В эфире - новости региона, и я, Наталья Садалова! Это - прямое включение с улиц нашего города, — стучала каблуками по мокрому асфальту, — сотни тысяч телезрителей замерли у экранов, и с нетерпением ожидают развязки этого, пугающего ваших клиентов, происшествия. Скажите, банк пойдёт навстречу по уплате выкупа? — микрофон тыкался в лицо лучшего специалиста по... Не ударять же снова в грязь лицом:
— Мы заботимся о безопасности наших клиентов, банк непременно пойдёт навстречу, ибо жизнь и одного человека стоит дороже всех наших активов. Будьте уверенными вместе с нами в завтрашнем дне!
— Вы хотите сказать, что готовы уплатить бандитам из сбережений ваших вкладчиков? — профессиональнее первого подловила интервьюера рыжеволосая бестия, тот, несколько опешив, отвечал ей:
— Ни в коем случае. Вклады наших клиентов неприкосновенны. Мы ценим ваше доверие к нам, — широко улыбались не глаза, а зубы.
— Но противоречите сами себе, — докучала вспотевшему заместителю журналистка, явно предчувствуя премирование со стороны вышестоящих. И, должно быть, "уволю" прохрипел бы замещаемый Юрием Павловичем, если бы сидел у телеэкрана, а не жарился на солнце Мальдив.
— И откуда они всё знают!? Пронюхали, черти, — бормотал начальник 38-го отделения полиции, покуда Ростмистров Юрий, притвоно-радушно, давал интервью докучливой барышне.
— Преступник выходит. Первый, это - третий. Цель закрыта, — звучало в радиопомехах, — не стрелять. С объектом две женщины. Цель закрыта. Но раздались щелчки от рикошета пулей об асфальт, и обрез дедовского ружья выпал из рук у человека в маске.
Крики, вой, толпа ринулась кто куда, две дымовые шашки (на большее не позволяло финансирование спецподразделений, заложницы отбегали от тела изрыгающего кровь преступника.
— Я ранен? — словно колокол звучало в простреленных голове и груди, — "если даже всё пройдёт благополучно, что маловероятно, будет нужен постоянный уход",
— Мне нельзя в тюрьму... — прохрипел умирающий, с то ли горечью, то ли чем иным, понимая, что уже туда попасть и так не получится.
— Лежать, всем лежать! — бегали пузоватные люди в потёртом камуфляже,
— Чёртовы выборы! — проворчал майор, не дававший приказа на штурм, и поспешил выводить пострадавших, на что заложницы дрожащим голосом, с соплями под растёкшейся тушью, бормотали:
— Он сказал, что мы с... св... свободны, ммм... можем идти. Ввв... выводил... — заикались. И только охранник банка, с лёгкими царапинами под бронежилетом, услужливо боготворил освободителей.
5.
— Оцепление не снимать, — брезгливо стянул уже не колющуюся маску с трупа виновника загубленного выходного офицер, вслух рассуждая:
— Парочку криминалистов... Доложить начальству успеется... Главное, личность установите, может, у него были сообщники.
— Да я... Я его знаю, чертягу! — донеслось из-за плеча наклонившегося с новой сигаретой сотрудника, — с пол года обивал пороги центрального офиса, клянчил повторный кредит, или от коллекторов избавить... — Ростмистров бормотал, прикрываясь от запаха крови желтевшим платком.
— Что вы так на меня смотрите?! Это моя работа. Все "плохие долги" продают тем, кто может выбить взятое заёмщиком.
— Так-с, сегодня... Или лучше завтра, к девяти ноль ноль, явитесь на Мира, сорок один, в семнадцатый кабинет, — распрямившись, приговаривал дымящий, — и рекомендую Вам не заставлять меня томиться ожиданием.
— Я что, уже подозреваемый?! — возмутился, видимо, бывший зам.
— Свидетель. Пока что - свидетель, неуважаемый гражданин, как вас там?
— Юрий Палыч.
— Поспокойнее будьте, Юрий Палыч. Мы не в игры играем, как видите.
— Чего это сразу: не уважаемый?! Я свою работу хорошо делаю. Это вы тут палите по живым людям, товарищ, как вас?... — пытался парировать нападки, — у меня был, между прочим, тяжёлый день.
— У вас-то? — съехидничал стерёгший покой горожан.
— Ну, в самом деле, мужики, работа такая. Это в порядке вещей. Да и кредит его покрыла продажа квартиры. Он просто мстить пришёл, ибо ему нигде новый не давали, ведь у банков единая база неплатёжеспособных клиентов.
— И сколько он просил у вас? — поинтересовался оперативник.
— Разве детально припомнишь? Что-то около той суммы, которую и требовал за выкуп.
— А в первой программе по кредиту?! — не унимался дотошный майор, стряхивая пепел на остывающий труп.
— Я Вам что - архив, что бы помнить всё наизусть?!
— Это же ваша работа, или не вы из нас - "лучший специалист"? — почти подытожил собеседник, как вновь:
— Тысяч пятьсот может, на пару лет...
— А отдавать пришлось...??? Любопытства ради. Вдруг и мне "посчастливится" шагать в уверенность вместе с вами.
— Пришлось... Квартира всё покрыла.
— То, есть человек, скажем, "Н" занимает комнату, а отдаёт квартирой?! И правда не там я работаю, ох не там.
— Будто это я правила устанавливаю! — оправдывался недоподозреваемый свидетель.
— А разве я вас в чём-то обвинял, любезнейший?!
— Могу идти, офицер? — уже невмоготу спешащий дать новое интервью об успехах в урегулировании данного инцидента "белый воротничок" пробормотал.
— Ступайте, ступайте, — и слащавый хлюпик, по привычке притворно улыбаясь, побрёл в толпу зевак и вспышек фотокамер, спасать успешную, до сего дня, карьеру.
— Егорыч, мы пробили счета, — дотлевший до фильтра бычок был потушен движением ноги, а не как в тот раз. Видимо, на сегодня хватило "голливудского бравадства", И запыхавшийся младший по званию, с довольным выражением лица, будто бы хозяину несущий палку пёс, запыхавшись, говаривал:
— Из онкоцентра этот счёт, на имя Постникова Игоря Анатольевича, 1982 года рождения, по оплате каких-то расходов некой Елизаветы Дмитриевны, однофамилицы его, года рождения 1950, оба соучастника - уроженцы нашего края. Поди, родня? — отрапортовал подошедший, — целая банда получается, — и, как бы вопрошая, добавил: премируют, надеюсь. Как-никак, информирован сам глава города... Хорошо, что заложники не пострадали.
— Смотря кого считать "заложником", — многозначительно призадумался Павел.
— Егорыч, ты чего хмурый, всё же закончилось. Может и звёздочку новую на погоны...
Но, несколько омрачившейся майор, недожевавший утром чёрный хлеб с майонезом, со словами за спину: "Звёздочки - говоришь?! Но у нас появились новые обстоятельства по делу", тремя парами шагов догнал фотографируемого камерами, и что есть дури сорвал зло ударом по склизкой переносице, на виду у ошарашено-бормотавшего коллеги и шурнашлюг.
Руку в гору - морда в пол.
26 сентября 2015 с 07:15 по 13:05