И это снова вырвется наружу,
когда я сам себя не обнаружу
ни среди мёртвых, ни среди живых,
а среди тех, кто первым вышел в стужу,
трёхядерную распанахал душу,
не потревожив псов сторожевых.
И это никогда не даст покоя
ни в клочьях сна, ни в зелени левкоя,
ни в динамитном тиканьи часов,
когда случайно видишь вдруг такое,
что вспарывает солнце над рекою
и небо запирает на засов.
В такие дни и радуга квадратна,
и люди не видны, а только пятна.
И кажется, зря кислород глотал.
Мир убирает всё, что нам понятно
и время, нехотя, течет теперь обратно,
смывая самый крепкий пьедестал.
И только музыка уходит в бесконечность.
Но красота – удержанная вечность.
А вечность пару жизней подождёт.
Любимая, мы падаем в беспечность,
лакаем звёзд серебряную млечность
и прожигаем смерти чёрный лёд.