Боже мой, как я тебя зову!
И во сне зову и наяву.
Ты приди ко мне, Создатель мой,
И свои объятья мне открой.
Сын Мой, на тебя смотрю с тоской:
Отчего же грязный ты такой?
Мойдодыр скучает по тебе,
Потому просвета нет в судьбе.
Как же так, Отец мой, я молюсь,
Часто умываюсь, редко злюсь,
Милостыню – вера-то крепка! –
Щедро раздаёт моя рука.
Милостыня – это не Любовь.
И просил же Я: не сквернословь.
Так душа твоя замутнена,
Что весьма доволен сатана.
Господи, да вывели меня
Из себя сотрудники, родня!
Ну, прости негодника, плачу,
Видишь, за тридцатую свечу.
Ты, Мой сын, молиться погоди,
Душу ты в порядок приведи.
И напомню: не люблю число
«тридцать», мне не очень с ним везло.
Замотался я совсем, прости,
Душу-то непросто отскрести…
Как живу?! Я понял, Боже, вдруг:
У меня болото ведь вокруг!
Ты увидел главное, Мой сын.
И, увы, ты в тине не один.
Но прими совет совсем простой:
Поднимись скорей над суетой.
Свет в себя впусти, отвергни тьму,
И тогда тебя Я обниму.