необратимое
я дышу к тебе неровно
потому что теплокровна
аж глаза закрыла словно
надышаться не могу
ты живи как жил не бойся
не грозит тебе геройство
у меня такое свойство
чтоб ни другу ни врагу
никакого беспокойства
кроме облачка у губ
и значенья не имеет
то как дышишь ты ко мне и
как от инея немеют
губы тех кто дышит мной
это просто это осень
это листья бьются оземь
никого никто не бросил
всё равно в глазах темно
потому что в той же позе
дышишь мною ровно но
грезишь о метаморфозе
рука на щеке
Когда рука на твоей щеке,
Грудь в грудь и живот в живот,
Танцую будто на ножике
И упаду вот-вот.
А там пустота и темно - ни дна
Ни рыб на все голоса.
Но теплым бортом о борт и на
Якорь глаза в глаза.
в последнее время
ляжешь, локоть на голову, словно крыло
не помогает, сна ни в одном глазу
локоть под голову мягко нетяжело
не спится в шестом часу
и солнце уже вот-вот а птицы уже давно
гляжу в потолок думаю о тебе
и невозможное кажется лёгким сном
под клёкоты голубей
а ещё иволга иволга как насквозь
просвистела медленно как люблю
солнце ярко и радостно пролилось
только тогда и сплю
письмо, не требующее ответа
я пишу тебе из горящего танка
из ржавой консервной банки
в общем издалека
вокруг белоснежные лотосы и танцующие индианки
разноцветные сверху алые наизнанку
публику завлекать
а мне и ладно: не замечают - не лезут ночами греться
и спасать не пробуют душу печёнку другое место
не мешают ровно дышать к вещам
в общем, делюсь с тобой замечательным этим средством
расстаться навеки с детством
ну всё, сердце моё, прощай
письмо, не требующее ответа 2
что общего у бункера с танком, планером, дирижаблем?
просыпаюсь а у меня то крылья, то шерсть меж пальцев, то вовсе жабры
но голова на месте, что бы это ни означало
то холодно вдруг то жарко - надеюсь, что по законам жанра -
одновременно быть поджигателем и пожарным -
долго ли продержусь? боюсь, это лишь начало
но волны качают нежно, пока не откроешь глаз от простой щекотки -
стены дрожат, и хватит их прочности на короткий
мой чело-век - значит, справимся сообща
стены поскрипывают и трещат, а за ними спрут и косяк селёдки
в общем, привет тебе снова, на этот раз из подводной лодки
и снова, сердце моё, прощай
ежеутреннее
просыпаешься мятая простыня луч на полу косой
к стенке не отвернуться от себя не спастись
просыпаешься мухой кузнечиком стрекозой
ящером рыбой полозом стаей птиц
заперта заперта заперта кем за что
ничего не болит не радует не поёт
а снаружи навыворот не прочтёшь
не разглядишь в ком проснулось, сердце моё
катастрофическое
представь себе, я помню, что ты есть,
и от чего тебе бывает больно,
и от чего ты светишься и весь
вибрируешь, как стены колокольни.
но это всё давно и далеко,
и не грозит немедленным касаньем -
по доброй воле или же силком -
не встретить и не проводить глазами,
руки похолодевшей не подать,
смущенья удивлённого не выдать,
когда лоб в лоб беспутная звезда
сведёт половозрелых индивидов.