Все это трип. Мой дао мертв и замурован в пакетах со стеклотарой.
Разделять раны на двоих и искать под ребрами смысл просыпаться по утрам?
Провожать вагоны былых побед и поражений, а позже вливаться по ним в бесшумный траур?
Умею и практикую. Дарить радостям не близким, но врагам.
На моих ладонях шрамы тротуаров и подворотен, что распечатаны в памяти словно в ломо.
Ночью курить хочется больше. Ночью дышать тяжелее.
В горле ком пустых обещаний и скомканных фраз, что разобьется посудой о стены нашего-чужого дома.
Пеленой раскинется дым по квартире.
Я встречаю рассвет с Мельпоменой.
Предан холодным ветрам, что разнесут мое эхо по миру.
Все это трип, а боль, лишь первый симптом его плена.
Прострация неумолимо ломает клеть ребер, что прячет смысл моего "завтра".
Я разобран на паззл из сотен безумных стихов и нелепости их же автора.
Я утону в сосудах своих и морях безбрежных разума пьяного.
Все что есть во мне - это радуга эмоций под знаком минуса.
Все что есть во мне - глубокая яма.
Страх. И это второй симптом моего трипа.
Я чертовски разбитый бреду по дну, ища золотую рыбку, дабы не остаться у дырявого корыта.
В голове ураган из попыток бросить якорь и укорениться.
И из попыток выйти в окно или спиться.
Верни мне мой 1995! Пока я еще не родился.
Ночью курить хочется больше. Ночью дышать тяжелее.
Мы верим в людей. Мы верим в пустое.
Одиночество - это выбор.
Растерзаны ребра и смысл утекает ближе к горлу.
Может поэтому я заливаю его реками алкоголя, чтобы он окончательно сдулся и сдох там?
Вечно молодой и вечно пьяный.
Все это трип. Мой дао мертв и замурован в пакетах со стеклотарой.
Я третий и последний симптом всего этого.
Я и есть мертвый дао.
Ищи меня на чужих вписках или в прокуренных барах.
Я там перерезаю горло свое и выливаю содержимое в стакан.
Выпей. В нем смысл всего.
Выпей его.
Выпей.