Он:
С мечтой порадовать любимую свою,
перебираю обретенные уменья.
Пишу, рисую... хоть неважно, но пою.
И повод радостный – знакомства День Рожденья!
Начну с признаний… Что лукавить? Не впервой
мне «кровь» с «любовью» зарифмовывать ночами.
Пусть не изысканной, но искренней строкой
в сердечных чувствах объясняться под свечами…
Затем мелодию придумаю к стихам,
с гитарой старенькой устроюсь под балконом,
и самой милой и прекраснейшей из дам
спою негромким чуть охрипшим баритоном…
Пускай уныло моросит осенний дождь,
и Питер пасмурный – не жаркая Верона,
но ты почувствуешь, родная, и поймешь,
о чем пою тебе я пылко и влюбленно…
Мой голос дрогнет и накатится слеза,
а ты – свою смахнешь платочком, как Джульетта.
Как изумительно вот так: глаза – в глаза!
И песня нежная поется, но не спета…
Пусть видят люди, как мы счастливы с тобой
и «нарушителей покоя» не ругают.
У нас взаимнобесконечная любовь!
Лишь самым избранным встречается такая!
Мы – эти самые избранники Любви,
и я, стремясь к однажды выбранной вершине,
метну цветы тебе и выкрикну: «Лови!»
А ты мне лесенку веревочную скинешь…
Возможно кто-то нас осудит… Ну, и пусть!
К тебе – любимой мною, любящей и верной,
забыв о возрасте, я шустро поднимусь
и поцелую в сотый раз, как будто в первый!
Она:
Хоть напевают во дворе не соловьи,
А голосистые промокшие вороны,
Мне представляется старинная Верона —
Прекрасный город романтической любви,
Куда сбежало мандариновое лето,
Где загорает от рассвета до зари...
Там в каждой женщине – влюблённая Джульетта,
Там в каждом рыцаре – Ромео говорит.
Блестит луна желтком разбитого яйца.
В моих ладонях – изумленные ромашки.
И под ногами – не бетон пятиэтажки,
А белый мрамор итальянского дворца.
Ты где-то в зелени ухоженного сада
Душевной песнею беседуешь со мной.
Соприкасается ночная серенада
С переполняющей округу тишиной.
Отважный рыцарь и талантливый поэт,
Мои мгновения с тобой – неповторимы!
Я стала самою счастливой из Джульетт,
Безмерно любящей и трепетно любимой!