Наливаю не водки, но чаю.
Тост жутчайший мог выдать лишь ты.
Мой любимейший враг, я скучаю
без твоей оголтелой вражды.
Жаль, змеиный клубок наших судеб
раздвоился в свистящей косе.
Ты теперь далеко. Все там будем.
Сомневаюсь. Наверно, не все.
Мой единственный враг, мой дотошный,
точно в спину вонзавший ножи.
(как сказала бы дочь: нехороший)
Не хватает тебя. Ты лежи,
огрызаясь с червём и суглинком,
чертыхаясь на ангелов, ты
на Суде будешь топать ботинком
из смердящей своей пустоты.
Сколько крови ты людям попортил.
И хватило ж на всё это сил.
Затупил об их души свой кортик
и прощения не попросил.
Вбили кол тебе. Замуровали.
Под стеной, за стеной, на стене.
Позабыть тебя выйдет едва ли.
Потому и не радостно мне.