На скорую руку наброшено тело на плечи,
халат ли китайский – в драконах и выплясе шив,
гусарский ли китель, пастушья ли бурка овечья,
английский ли плед. Словно ты здесь по прежнему жив.
Вот так вот на скорую руку накинуто тело на плечи,
как будто стучали и надо пойти отворить,
и ветер колышется щупая лунные свечи,
лучится по стенам и сызнова учится жить.
Спросонья накинув какое-то тело на плечи,
на скорую руку собравшись, в седло ли, в такси,
в столичных огнях, сквозь обрывки рокочущей речи,
смотреться как в зеркало нервно в ручные часы.
И в этом костюмчике зябком, в поношенном платье,
в нелепых румянах и прядей седых завитках
страдать и молиться, кого-то просить о пощаде
и кутаться зябко в его соболиных мехах.