* * *
Нет, горьким прошлое не видится уже,
а ровным и пустым, как высохшее поле.
Идти, стоять, присесть ли на меже?
Чтоб слушать звон глухой далеких колоколен.
Нет, не колоколов – протяжный неба звон,
разверзшуюся пасть в томительной зевоте.
Там кто-то есть? – Эфир? Или Всевластный Он?
А здесь твой капюшон с цигейкой в отвороте,
и стоптанный каблук, и мел на рукаве –
реальны, как холсты Поленова, Серова.
А все-таки пусты, как ветер в голове.
Нет, лучше так: чисты, честны, просты, грустны…
но так, мой друг, скучны в их бытовой основе!
Как странно, что давно, в те времена, до нас,
такой же мучились тоскою и печалью.
Но маленький каприз… но глупенький отказ –
и в лоб себе охотно пули загоняли.
Что ж, видимо, тогда под дулом на виске
был ветер в голове? Но вот с каким запалом
врывался он в нее, когда на волоске
висела жизнь и так прелестно бушевала!