Искрилась негою плененной
В лучах любви, в оковах стона,
Забавой власти окруженной,
На высоте главы и трона,
Красой блистая, славой, боем,
Мелькала жизнь в тоске и горе.
Как проходимец в час запоя,
Томилась мысль в пучине моря.
На берегу, сияя златом,
В своем миру, миру богатом,
Воздвигнут, кровью омываем,
Усыпан трупами, скрываем,
Собор, иль храм, или полог,
Чей глас зовет через порог,
Чей стон манит и оживляет,
Чей вид страшит и вдохновляет.
Когда сижу в часы рассвета
На том пороге, не одета,
Свой взгляд и нагость не скрывая,
Я вижу плен и, забывая,
Что я уже не на свободе,
Отдам я честь своей природе.
Пьянея в неге и волненьи
Познала я любви знаменье.
Всегда одна, как в наказанье,
Я не свободна, я в изгнаньи.
Однажды, совершивши грех,
Теперь я сад людских утех.
Теперь, нагая, на рассвете
За всех на свете я в ответе,
Я покоряюсь нежным шквалам,
Я отдаюсь людским забавам.
Тот храм - мой дом, что ждет рассвета,
Тот дом - мой стон, что слышен где-то.
Он так ведом, он так раним,
И все же он всегда маним.
Он манит в плен, и я уж там,
Он догоняет по пятам.
Я радость жизни там познала,
Я там рассвет, любовь встречала.
Хоть это плен, хоть это ад,
Но я познала дивный лад.
Ведь это страсть, и стынет кровь,
Ведь это я - твоя любовь.