Каждый поэт, говорят,
Должен порвать аорту.
Коль не порвал - не поэт,
И не надо ля-ля.
А если аорта не рвётся?
Тут возникает развилка,
И варианты у нас таковы:
Примо. Сказать себе прямо,
Я не поэт, я слишком
Толстокож и толстоаортен,
Можно, конечно, порезать вены,
Но это уже декаданс.
Секундо. Порвать аорту
Не себе, а кому-то другому.
Лучше всего - другому поэту.
Но настоящих поэтов мало,
Поди их найди
В своём окружении.
Значит, придётся рвать
Критику. Снова вопросы,
Поэт - он один,
А критиков много,
Кто же окажется жертвой?
Да и потом, истребивши всех критиков,
Сложно дознаться, насколько плохи
Твои вирши. А это,
Как ни крути, необходимость,
Чтобы не забронзоветь
Понапрасну.
В итоге, друзья,
Мы получаем
Кучку поэтов с разорванным горлом,
Мёртвых, как и положено
Гениям,
И толпу графоманов,
Версификаторов и рифмоплётов,
Целых, здоровых - они
Образуют тот гумус,
Откуда выходят поэты,
Рвут себе глотки
И мрут.