Коней на переправах не меняют,
вези меня паромщик мой,вези-
в Аид спускаешь,Боже,Боже правый!
Дорога в пекло-прямиком в ферзи.
Я доигрался-раб ваш непокорный,
непокорённый дух мой не сломить.
И кто сгубить хотел меня упорно,
с упорством всё же смог меня убить.
Судьбу решать-не кости кинуть смело
и пыткой ту попытку не зачтёшь,
забрав моё расхристанное тело
душой бессмертной провели платёж.
Мне отправляться срочно повелели-
в Аид спускался тёмный бос и наг,
и на меня там пристально смотрели
отвёрстые три пасти у собак.
Тот грозный Цербер,стражник неподкупный,
его костями сроду не отвлечь-
я рисковал и ставки делал крупно,
теперь придётся мне на дно залечь.
В Аиде боль,там пламя жжётся серой,
тоска и сплин и тесно как в аду.
Воздастся по делам их полной мерой,
но там хоть не сулят сковороду.
И нет чертей,но как без них уныло,
всё развлеченье вилы тыкать в бок.
Куда попал!?Аид ты мой постылый!
Эх,если б только выбраться я смог.
Не стал грешить,играл бы на кифаре,
щипком струны на арфе колдовал
и придорожной греческой той шмаре
своё бы состояние отдал.
Но нет двух жизней и Харон сутулый
по водам Стикса в лодочке плывёт.
Как от тоски мне болью сводит скулы,
кто умирал,надеюсь тот поймёт.