В старом пиджаке с оторванным карманом,
Челюстью вставною шамкая язык,
С белыми глазами - бЕльмами? Дурманом?
На тропу войны выходит сгорбленный старик.
- Дети мои, дети, мы всё проеб*ли,
Всё просрали, внуки, внуки вы мои...
Не было тревоги, не было печали,
Как душа над кладбищем пролетали дни...
Его штаны потёрты, рукава как в сале,
Волосы седые клочьями торчат,
Жизнь прошла обычно, как в телесериале,
Что на сон грядущий бабушки глядят.
- Дети мои, дети, вам уже не выжить,
Внуки мои, внуки, вам вобще п*здец!..
Глазки мои, глазки, вам бы не увидеть,
Как по полю ветерком гонит наш конец.
Щурится на солнце, жмурится котёнком,
Воздух пахнет гарью и шумит старик,
Ради всех живущих и от них потомков,
У ворот управы гладит дробовик.
- Дети мои, дети, выпускайте танки,
Внуки мои, внуки, нажимайте кнопки!
Слышится дедуле проигрыш тальянки,
Спирт из жести фляжки и похоронной стопки...
На груди у деда солнечные зайцы -
То горят медали. Но поплыл асфальт,
Дёрнулись с приклада судорожно пальцы,
Дед упал весь бледный и настал инфаркт.
- Дети мои, дети, помогите деду,
Внуки мои, внуки, вы вставайте в строй...
Скорая приедет дай-то бог к обеду,
Потому что все мы узники реформ...