Вечер воспрянет, что птица,
выстудив гулом поля.
И переполнятся лица
думой твоею, земля.
Что это, бури ли вздохи
над непомерной волной,
или стенанье эпохи
сирой надломной больной?
Или поправший законы,
злобы вобравший накал
вопль у лихих бастионов,
что породил криминал?
А, может быть, не созревший
стон, что живым не понять,
где над душою слетевшей
всласть расправляется Тать?
Вой ли, где сникли околки
и сердцу стало невмочь,
где потянулась к двустволке
тенью прошитая ночь?