Ночь. Луна. Лежу, вздыхаю.
Не идет проклятый сон.
Вдруг тарелка внеземная
Опустилась на балкон.
Тут же из нее выходит
Гуманоид - вот те раз!
И игриво щурит, вроде,
На меня один свой глаз.
А еще четыре глаза
На мой бюст взглянули так,
Что мне стало ясно сразу:
Хочет он вступить в контакт.
Я не против. Для науки.
Хоть и странный он чуток.
Впрочем, ноги есть и руки:
Восемь рук и девять ног.
Он, конечно, специфичен.
Но зато, похоже, он,
Как и я, не безразличен
К сексу – ишь, как возбужден.
Мелкой дрожью хвост трясется,
Щупальца свились в кольцо.
Разобраться мне придется,
У пришельца где лицо.
Вот она, наверно, рожа -
С парой странных, красных рыл.
Ой, мой бывший, кстати, тоже
Не намного краше был.
Тут поднял пришелец ногу,
А под нею – вот он, факт,
Хоботок. Ну, слава богу,
Сможем мы вступить в контакт.
К сожаленью, оказалось,
Это нос и он же рот.
Вот досада! Вот ведь жалость:
Этот член совсем не тот.
А того, что надо нету.
И сказала я: «Злодей!
На свою катись планету.
Не динамь, урод, людей!»
«Зря, - лежу жалею утром, -
Прогнала его с Земли.
Мы б покруче Кама-сутры
Позы выдумать могли».
Прилетай обратно срочно.
Я тут сохну от тоски.
Не нужны теперь мне, точно,
Все земные мужики!