и, войдя, я подумал, что места не видел такого,
где и пусто, и свято, и сроду себя не обресть.
кот бродил одиноко, шептались иуды с Еговой
про последнюю цифру тринадцать и первую - шесть
и минута в минуту явился нашёптанный номер,
триединство разъяв, ипостаси раскинув окрест.
что-то, верно, случилось, священник ли праведный помер,
или в бозе почил папа римский и тут же воскрес
чтобы, как и обещано, поезд на станцию прибыл?!
что и голос диспетчера, кажется, даже осип.
что-то, верно, случилось, иль дьяки враз вымерли, либо
православный царь-батюшка снова возглавил Транссиб
или дева Мария и впрямь зачалась непорочно,
но, покинув костёл, подалась к староверам в скиты.
где ты, Никон, ответь! собери, что размётано в клочья,
в тот законный порядок, что сделать способен лишь ты
потянулись к перрону мешкотно так, нехотя вроде,
то ли люди, а, может быть, с виду похожи на них.
с рукавами - то полыми, нежити, нетути плоти,
как тряпичные куклы, и воздух замлевший затих
и, пойдя вслед за ними, торопко твердя свою прощу,
глуп до святости был и остался, хоть где колеся,
понял, блазнит, лукавый, ох, блазнит, извол свой топорща.
а на мартовской ночи как замерло - час пятьдесят
Проща – молитва об отпущении грехов