ИВОЛГИ
"не верю людям, которые ни во что не верят..."
Долго-долго лгали иволги, и далекие огни
Льстивых звезд, тупыми иглами прогоняли сны с равнин.
Верилось, как детям набожным, в ностальгическую чушь
И хотелось жизни радужной и слиянья тел и душ.
Сроки выданные минули, а вокруг все та же лесть –
Близких с сахарными минами и чужих, чтоб в душу влезть.
Только иволги отплакали, и страшнее тьмы огни.
Как в шкатулке – черной, лаковой, мы без Господа одни.
Всё проходит, кушай крошево из чужих немытых рук.
Нам, теперь, не до хорошего. Слышишь Боже: не досуг!
Мы и сами лгать научены. С птичьим племенем на «ты»,
Плачем звездами колючими – дети вечной немоты.
***
Зачем мешать в один стакан
Непонимание и жалость?
Хочу, чтоб сердце не сжималось
И не взрывалось как вулкан.
Ты женщина, твое “прости”,
Всегда равно "повелеваю”.
По пояс в мерзлоту, как сваю,
Глупца вколачиваешь ты.
Какие отраженья и
Какие звуки правду скажут?
Какие новые коллажи
Готова ты преподнести?
Июньской бабочкой вспорхнет
Над свечкой бесконечность эта,
Но долетев до края света,
Не остановит свой полет.
(март 2007 года)
Китаянка
;;
Татуировка на её груди
Становится живой летучей мышью,
Когда рукой лаская, разбудить
Осмелишься, и сладкий стон услышишь.
Моя планета - белая Луна,
Но притяжение в разы сильней земного.
"Лети на волю" - говорит она.
Нам, за любовь, простили слишком много,
Но я пророс наколкой на груди
Души неистовой, причудливой огранки.
Высасываю страсть, как кровь из ранки,
Летучей мышью, вестником беды.
;;
Её восточные, порочные черты,
Глаза раскосые пугающе черны –
Как не тони, в них не видна изнанка.
Но я, не в состоянье запретить,
Любя, губить тебя любовью, Китаянка.
(Июль 2007 года, г. Далянь)
ВДОЛЬ ПО ЖИЗНИ
Вдоль по жизни, кромкой первопутка,
На санях лети и веселись!
Только, братцы, эта сука жизнь,
Очень дорогая проститутка.
Выгибая холки, беговые,
Под набат дурацких бубенцов,
Увозили доски гробовые,
Моей юности любимых сорванцов.
Дни летели, словно пыль из гривы.
Не считал я сдачу с прошлых лет -
Был наивным олухом счастливым.
Кто же в смерть поверит? Смерти – нет!
На беду свою, я стал умнее.
Позабыв свой полудетский страх,
Научился непростой затеи,
Пересчитывать друзей на облаках.
Отдаёшь навеки и задаром.
Сколько кануло? Бесчисленная рать.
От минувшей пьянки, перегаром,
Остаётся юность поминать.
Каждый раз, когда случайным проком
Возвращаюсь в родину свою,
В церкви деревянной, перед Богом,
Ставлю свечи, плачу и молю:
“Ты ли, Милый, с нами был так ласков,
двадцать или больше лет назад?
Ты ли делал дружбу светлой сказкой,
Для сопливых, нежных пацанят?
Аве, Господи! Прости грехи простые,
Тем, кого свезли за поворот.
И тому, кто в суете постылой,
Без друзей потерянных живет”.
Колокольцем на заветном храме
Отзовётся Спас в урочный час -
Точно плачет время над гробами,
Словно память молится за нас.
(11.01.2006г.)
ЭПОХА БОГАРНЕ
(моей жене Виктории)
Периферии дальней генерал,
Таежных корсик дикий поселенец.
Венец поэзии я с пола подобрал -
Забытый плод скончавшихся рожениц.
Как революции не надобен монарх,
Так нет потребности у нового цинизма,
И в лире девственной, и в пламенных стихах,
В бездушном веке ставших атавизмом.
Я ранний Бонапарт эпохи Богарне,
Стяжаю лавры ради Жозефины –
Триумфы рифм моих, домой несу жене,
Как сладкий виноград, как горькие маслины.
Испания моя покорена давно –
Там Гибралтар, мостом пылает за спиною.
Лишь марокканских снов любовное вино,
ещё кипит в груди неясною виною.
Салют пороховой, фейерверки новых строк,
В твою горят, моя Фортуна, честь!
Парады - для одной поклонницы эклог,
Во имя чье, еще воюю здесь.
(18.10.2005)