О, эта жизнь! О, эта свежесть, что закрались в сердце мне!
Глазами лик ее окинь, и будет сердце все в огне.
И дремлющее пламя очнется ото сна.
И будет любая армия на свете ему вкусна.
И будет съеден глаз народа.
Что сам и без племени, без рода.
Который сам других, на троне сидя осуждает,
Не думая совсем, что трон из золота быстрее деревянного сгорает.
И будет пламенем объят любой в миру и рай, и ад.
При этом! Не требуя за это никаких наград.
За возможность лик Валентины мне узреть, придется миру туго,
Ему придется в пламени сгореть.