Я пропитан как пита приторным ритмом всхлипов
Города мифа,
Города апокрифа.
Я не ставил по вене и не нюхал дорожки,
Но я проклят, как проклято все что в нем было создано.
Все что здесь обустроено, обездолено в пепел и в карманы намолено,
Все что связано заживо без возможности к действию,
Только скалится пиками, когда козыри крести.
Люди вздрогнут от горечи или вслух расхохочутся,
Когда пульс не нащупают в центре замершей площади,
Они жмут мою руку и немеют от холода,
Беззаботно-пропавшие, безраздельно свободные,
Относительно трезвые этой пьяной реальности,
Что идет и шатается, словно волны Соляриса,
Постелившая сено, но упавшая замертво,
Там уж мягко ли, жестко ли, не почувствуешь разницы.
Расстреляйте рассветами тусклые здания,
Не ищите надежду, умирайте заранее,
Посмотрите в глаза, покрасневшие кроликом,
Почерневшие странники посеревшей истории.
Гарь и смог не чета металлическим легким,
Механическим людям в алгоритмах эпохи.
Антидоты природы, архитекторы паники,
Мы песчинки в часах осмелевшей органики.
По корзинам не стертые, в стенки модулей бьющие,
Где из минусов сложено наше светлое будущее.
Игроками замены для прошедших столетий,
Поседевшей Вселенной нелюбимые дети.