Журавлиный косяк тянулся в небе.
Птицы летели на юг.
Она оставалась.
Ждала метелей и вьюг,
Талой водой питалась,
От первого снега, что тек по ладоням.
Порой забывала о хлебе,
В полях разжигала огонь
И читала молебен.
О здравии всех живых,
О покое усопших,
О душах заблудших,
О праведных жизнях иных,
О спасенных и об утопших,
О не пришедших с войны.
Но о тебе-ни строчки,
Ты уж прости её, милый.
В полях соберёт цветочки
И отнесёт к могиле.