Слушаю Дилана и засыпаю.
Голос его осевший
в литургической ночи
словно поет - баю-баю -
фермерский стан меж курлычащих квочек -
блюз свежих яиц
и древнего солнца.
Падаю ниц лицом на подушку -
мягкое душит и шепчет,
смежая льном веки.
Дикого запада вечер
нудной старушкой брюзжит
сиплый навет старика.
Тянется нить,
бренча погремушкой -
нота в струне.
Визгливая мушка
в губной гармошке.
Замучил пожухший застой,
и сумрачно бычится "хой",
но хочется
в сон.
Медовая похоть луны -
марганцовый отсвет закатного солнца -
довольная морда большого кота
на треснутом подоконнике.
...И обширной рекой
в даль уплывают штаны.
Все тише бормочут мечты
в том ягодном соннике...
16.10.15