БОЛТЛИВЫЙ ЯЗЫК
ИЛИ РУСОФОБИЯ ПО ЗУЛЬФУКАРОВУ
«О великий русский язык! Стою перед тобой на коленях. Усынови и благослови меня. Но не как приблудного, а как найденного сына. Радуюсь, торжествую, люблю…
Родившись немощным и принадлежащим к маленькому племени, затерянному в горах, я обрел себя, и ныне я не сирота. С тобой мы воистину всесильны…»
Эффенди КАПИЕВ
В художественно-публицистическом журнале «Дагестан» (№ 6 за 2003 г.) вышла статья дагестанского писателя, ныне гражданина Израиля, Зульфукара Зульфукарова «Болтливый язык», написанная автором якобы в 1987 году. Редакция журнала этот опус 16-летней давности сочла важным для публикации и пригласила всех заинтересованных лиц к обсуждению проблемы затронутой в нем.
Суть статьи такова: мол, в приснопамятные советские времена выходили увесистые тома известных писателей, чей литературный язык грешил сплошными повторами и элементарной неграмотностью. Более всего досталось лауреату Государственной премии СССР, автору «Вечного зова» Анатолию Иванову, которого Зульфукар Зульфукаров разделывает под орех с фанатизмом бухгалтера-самоучки: «из-за обилия лишних слов типа « какой-то», «почему-то», «где-то», «будто», «как-то» создается впечатление расплывчатого, неточного»… «Если считать, что в среднем на каждой странице по 3-4 ненужных, лишних, портящих язык «сторон» (слов. прим. мое), то в «эпопее» их 5000, то есть – печатный лист! 10 изданий с трехмиллионным тиражом – бумаги хватило бы на издание романов Дудинцева, Рыбакова, Гроссмана, всех опусов Горбачева, Черненко и писателя номер один Брежнева!»
Казалось бы, для чего провинциальному автору, не будучи литературным критиком и уж тем более профессиональным лингвистом все эти убогие арифметические подсчеты, вся эта пародия на серьезный лингвистический анализ, который выражается в банальном выдергивании слов из контекста? Да только для того, чтобы позлопыхать задним числом на известных советских писателей и ЦК КПСС, усилиями которого, по его мнению, деградировал русский язык. Ах уж, этот вечный поиск виноватых – от «если в кране нет вода, значит…» до «если в трубах газ исчез, виноват КПСС»! (слоган мой). А по сути-то обе эти крайности – две стороны одной медали.
Хоть отважный Зульфукаров (член КПСС с 1957 г.), так воодушевлено пинающий лежачих (ЦК КПСС, Горбачева и иже с ними), и датировал свой опус 1987 годом, в это верится с большим трудом. Рассмотрим один из абзацев статьи: «Деградированный усилиями ЦК КПСС и его прихвостнями – редакторами, писателями, журналистами, актерами, дикторами, преподавателями (читай – всеми нами! Естественно, кроме неприхвостня Зульфукарова. Прим. мое) – язык добил такой великий грамотей, как товарищ Горбачев. Залп из плюрализмов, консенсусов, брифингов, конверсий, человеческих факторов и социализмов с человеческим лицом и проч. пополнил лексикон. Единственное русское слово, которое знал сей гений перестройки – извиняюсь. Извинял сам себя. Он мог одеть пальто, ложить книгу, устраивать учебу директоров. Он мог все…»
Из этого злобствующего абзаца даже невооруженным глазом видно, что о Горбачеве автор пишет исключительно в прошедшем времени (добил, пополнил, извинял сам себя, он мог все), как о человеке уже сошедшем с политической сцены, в общем, как о Горбачеве образца 1991 или даже 1993 года, которого давно раскусила и, мягко говоря, невзлюбила вся страна. Но Горбачев образца 1987 года был совсем другим, еще вселяющим надежды и не разочаровавшим своих сограждан. Так, что господин Зульфукаров явно лукавит с датировкой своей статьи, которая написана именно тогда, когда быть «храбрым» было уже безопасно, т.е. в начале или даже в середине 90-х.
Да и вся храбрость бывшего члена Союза писателей СССР истекает из элементарной человеческой зависти к тем, кто мог писать и печатать солидные книги, получать за них Государственные премии и звезды Героев Социалистического труда.
«А я не мог. Не мог даже робко намекнуть на бедственное положение того самого русского языка, на котором я был вынужден писать книги».
Вот ведь, где свинья-то зарыта. Господин Зульфукаров вынужден!!! ( везде выделено мной) писать на языке, который его явно чем-то не устраивает и прежде всего тем, как видно из следующей цитаты, что язык этот принадлежит столь нелюбимому Зульфукаровым русскому народу. Цитирую:
«Беловы, Бондаревы, Ивановы, Алексеевы, Куняевы, Распутины и иже с ними, ратующие за чистоту русского языка и расы, в дремучем невежестве своем даже не подозревают, что сами-то они и загрязняют язык, и так давно грязный, и раса-то руссов со смертью последнего из Рюриковичей исчезла, оставив для руководимых ими разноплеменных масс только название и тот язык, который эти массы называют русским, веками старательно превращая его во «французско-нижегородский диалект». Ведь и национальности такой не было и нет – «русский». Русский снег, русская водка – пожалуйста, но…» (везде выделено мной)
Ну, уж не вам, господин Зульфукаров, обвинять выдающихся русских писателей, коих вы перечислили с издевательско-пренебрежительной интонацией, в дремучем невежестве. Вы, хоть и считаете себя «вежественным», но очевидно не знаете, что Рюриковичи вовсе не русичи, а варяги и что в природе вообще не существует расы руссов, о которой вы пишете с такой нелюбовью, как и о «разноплеменных массах» (славянах, разумеется. Прим. мое). В своем воинствующем русофобстве вы дошли до того, что отказали русским даже в их национальности. Из уст гражданина другой страны это звучит не просто некорректно, но и взрывоопасно. А ваши безапелляционные сентенции о том, что «в русском языке днем с огнем надо искать русские слова» (выделено мной) и проч. являются не просто лживыми, но и оскорбительными для «великого и могучего». Нельзя, не задумываясь о последствиях, одним росчерком пера безнаказанно оскорблять огромный народ с его многовековой историей и культурой, даже если народ этот и его язык почему-то не нравятся бывшему советскому писателю Зульфукару Зульфукарову.
Что же до книги «геройского литературного генерала» Анатолия Иванова «Вечный зов», которую Зульфукаров приводит, как образчик «замусоренности языка», по-школярски и предвзято анализируя отдельные слова и предложения, то хочется напомнить ему, что книга эта потому и печаталась 3-х миллионными тиражами и выдержала десять изданий, что была востребована читателем и принесла в доход государству столько средств, сколько не приносит иной завод. А по тому влиянию, которое эта книга (и одноименный многосерийный фильм по ней), оказала на умы и сердца целого поколения, она по праву может считаться великой, ибо повествовала о великой истории великой страны.
И не надо лукаво сетовать на то, что бумага, сэкономленная на издании «Вечного зова», могла бы пойти на публикацию романов Дудинцева, Рыбакова и Гроссмана. Эти писатели (хоть и весьма одаренные, но отнюдь не великие) были изданы большими тиражами еще в горбачевскую эпоху, однако книги их не стали эпохальным явлением, а их литературный язык – явлением высокохудожественным.
А, может быть, Зульфукаров, по его же словам, не имеющий возможности публиковаться в «имперских» масштабах, взъелся на пухлые тома «Вечного зова» по узкокорыстным причинам? Мол, не дают русские литгенералы дороги рядовому дагестанскому литератору… Но другим-то дали!!! Книги Расула Гамзатова, Фазу Алиевой, Ахмедхана Абу-Бакара, Аткая Аджаматова, Нуратдина Юсупова и еще целой плеяды замечательных дагестанских писателей выходили в центральных издательствах все теми же многомиллионными тиражами и были (да и будут еще!) востребованы читателями всей страны.
Или господину Зульфукарову неизвестно, что в литературе, как и повсюду, есть рядовые, генералы и маршалы, и, как везде, есть дезертиры, и мародеры, шарящие по карманам погибших героев и норовящие сорвать с них честно завоеванные ордена. А свою творческую несостоятельность легче всего свалить на время, на цензуру, на КПСС или, на худой конец, на острую нехватку бумаги.
Но только не надо валить на эпопею А. Иванова, столь пренебрежительно взятую Зульфукаровым в кавычки, то обстоятельство, что «в дагестанской писательской организации, вооруженной всемирным авторитетом Расула Гамзатова, 20 лет бились, чтобы нам разрешили выпускать журнал на русском языке. Неизменный ответ из ЦК КПСС: нет бумаги, представляете, мол, сколько цветущих рощ надо будет сгубить на этот журнал»…
Эта примитивная и наивная ложь не делает чести человеку, который, по его же словам, «одно время обретался (!!!) ответсекретарем Союза писателей Дагестана и вовсю пользовался своим служебным положением во благо русского языка (??? Везде выделено мной)». Сие кокетливое ёрничанье говорит обо многом. Как секретарь правления (не член КПСС), который 25 лет работает, а не «обретается» в нашем писательском союзе, могу официально опровергнуть художественный бред бывшего ответсекретаря, ибо таких дурацких ответов из ЦК КПСС не было, да и быть не могло, поскольку все эти серьезнейшие вопросы решались в других инстанциях и другими людьми. И один из этих людей Расул Гамзатов (кстати, тоже литературный генерал или даже генералиссимус по классификации З. Зульфукарова), который благодаря своему авторитету именно в то время добился выпуска литературных журналов на пяти дагестанских языках и детского журнала «Соколенок» на семи, что стало бесценным приобретением для всего писательского сообщества и мощным стимулом для развития национальных литератур. А уже в нынешнее непростое время Гамзатов, человек фанатически преданный литературе, добился для дагестанских писателей еще двух изданий – приложения к газете «Дагестанская правда» «Литературный Дагестан» и литературного журнала «Дагестан» на русском языке.
К большему сожалению многих дагестанских писателей, львиную долю страниц этого журнала занимает случайная беллетристика, к которой относится и опус Зульфукара Зульфукарова «Бальзам», публикующийся из номера в номер уже третий год. И здесь почему-то нашему борцу за чистоту языка несуществующего, по его мнению, русского народа и рачительному хозяину, ратующему за экономию бумаги, не жалко цветущих российских рощ, идущих на издание всем уже порядком надоевших поз хатха-йоги, которые за последние 15 лет изданы-переизданы многомиллионными тиражами всеми мыслимыми и немыслимыми частными типографиями страны.
Конечно, «Бальзам» Зульфукарова это не «Вечный зов» Иванова, да и творить его легче, переписал из научно-популярных брошюрок целые главы, разбавил их своими житейскими байками – вот вам и готовое произведение! А если его еще по старой дружбе публикуют из номера в номер, из года в год в новом литературном журнале, почему бы не разразиться какой-нибудь заковыристой критикой, не боднуть великих русских писателей, а заодно и весь русский народ, на несуществующем языке которого до сих пор «вынужден» творить израильский гражданин Зульфукаров.
Мы живем в многонациональной республике, где любые националистические выпады в адрес любого из дагестанских народов чреваты непредсказуемыми последствиями. Тем паче шовинистические и фашиствующие высказывания в адрес государствообразующего народа и его языка. А если эти высказывания еще и тиражируются средствами массовой информации, они являются преступными вдвойне.
В редакционной преамбуле к статье З. Зульфукарова «Болтливый язык» написано, что «редакция сочла важным ее опубликовать, поскольку в редактировании литературных произведений если что и изменилось с тех пор, то только в худшую сторону». Золотые слова. Ибо, прежде чем публиковать столь одиозную статью, редактору неплохо было бы задуматься, насколько согласовывается высказанная в ней авторская позиция с конституцией нашей страны и не разжигает ли она национальную рознь. Воистину, болтливый язык до добра не доведет!
Р.S.
К слову, журнал «Дагестан», опубликовавший статью Зульфукара Зульфукарова «Болтливый язык» и пригласивший всех заинтересованных лиц к обсуждению проблемы, мне в публикации ответной статьи отказал. Демократия, батенька…
Марина Ахмедова
2003 год