Впереди были две недели зимних каникул - праздник не только для студентов, и у меня появилась возможность съездить в альма-матер - в *** университет, выступить с докладом на научной конференции, повидаться со старыми друзьями и коллегами.
Воскресным вечером я сел в доживающий свой долгий век плацкартный вагон пригородного поезда, быстро нашёл почти свободное купе. Почти... На противоположной полке сидела худенькая миловидная девушка, на вид лет двадцати, наверное, студентка. Я обрадовался: читать всё равно не придётся при таком скудном освещении, будет хотя бы с кем поговорить.
Девушка поздоровалась со мной первой: видимо, и она тоже была рада развеять свою дорожную скуку. Я представился:
- Илья, слесарь-сборщик с Механического...
Девушка как-то снисходительно улыбнулась:
- Меня зовут Оля. А руки у вас, Илья, не слесарские.
- А... руки... Да я уже месяц как в отпуске, вот руки и заплесневели. А вы домой или из дома? Где собираетесь провести каникулы? - В моей голове уже начали крутиться "интересные" варианты...
- Каникулы? Нет, взяла неделю за свой счёт, еду домой,,- она назвала райцентр соседней автономной республики.
И помолчав: - На похороны отца. Вчера получила телеграмму.
- Простите, соболезную... - Мы помолчали.
Девушка начала первой.
- Ему всего-то было 57 лет. Правда, пил. Особенно, последние два года, после смерти мамы... А маме было всего лишь 49. - Глаза девушки затуманились.
Я взял её холодные руки в свои: - Оля, если тебе трудно, не рассказывай.
- Нет, трудно, когда внутри, а когда выбалтываешь всё наружу, становится легче. Но вам, наверное, не интересно?
- Нет, нет, рассказывай. Я сам знаю, когда делишься горем, становится немного легче.
- Да, вот так... Умерли мои мамочка и папочка "на бис".
- Как это? - Ну, так пишут в некрологах: "безвременно и скоропостижно". А сейчас у меня голова болит ещё о том, куда деть мою младшую сестрёнку Танюшку, ей ведь только двенадцать.
Поезд набирал ход, а разговор всё более печальную тональность.
Хотелось как-то отвлечь девушку от её тягостных мыслей, да и самому было как-то неуютно сидеть рядом с чужим горем.
- Оля, расскажи мне о себе. И не торопись, нам ещё почти четыре часа ехать вместе.
- А что рассказывать? Детство... Оно всегда бывает счастливым рядом с любящими родителями. Закончила сельскую школу. Между прочим, с золотой медалью... У моей тётки снимал комнату один интересный старичок, у него была довольно хорошая библиотека. Только перед самой смертью рассказал, что он, бывший редактор районной газеты, провёл более десяти лет на курортах ГУЛАГа... От него я и заразилась "книжной болезнью". Поступила в библиотечный институт, два года назад его закончила и получила направление в районную библиотеку, - она назвала самый дальний район нашей автономной республики.
- Так тебе... А я думал, ты студентка младших курсов. Она улыбнулась:
- Многие так думают. Да и то: "маленькая собачка..." А мы уже "на ты"? Ну да, вам, слесарям, можно.
Она склонила голову на руки: - Голова раскалывается, я всю ночь не спала, ревела.
Я порылся в своей дорожной сумке, достал аптечку: - Вот оптальгин, прими. - Достал термос с горячим сладким чаем. - У меня есть ещё бутерброды с сыром, хочешь?
- Спасибо. И улыбнулась: - Да вы запасливый. Бьюсь об заклад, вы по гороскопу Рак!
- А я не верю в астрологию, считаю её побочным продуктом филологии. Ну, на самом деле, родился человек случайно под созвездием, названным случайно... ну, например, созвездием Льва. И астролог с умным видом приписывает ему свойства этого зверя...
Но... вынужден признаться, я - Рак.
- Девушка захлопала в ладоши: - Браво, Фома неверующий!
Разговор на некоторое время затих. Глядя в унылый зимний пейзаж за окном каждый думал о своём. Вдруг в дальнем конце вагона послышался гитарный перебор, и мужской голос, неумело имитируя голос Юрия Визбора, запел: "Если я заболею, к врачам обращаться не стану..." Мы с Олей невольно улыбнувшись, переглянулись.
- У студентов счастливое время - каникулы... И безо всякой связи с предыдущим:
- Вам приходилось, открывая библиотечную книгу, находить меж страниц засохший осенний листок? Вот так и я когда-нибудь стану таким же "засохшим листком" среди библиотечных стеллажей... Меня что-то в сон клонит, наверное, таблетка действует. - Она уронила голову на руки.
Я расстелил свою дублёнку, в изголовье положил шапку. - Ложись! Будем подъезжать, разбужу. - Девушка покорно легла и почти мгновенно уснула. Меня и самого клонило в сон, но тут подсела деревенского вида тётка с двумя большими корзинами. Долго молча смотрела на спящую девушку, но любопытство пересилило:
- Твоя? - Я утвердительно кивнул.
- Молодая.
- Да и я вроде не старый.
- Да я вижу... Четвёртый десяток донашиваешь? - Потом о чём-то подумав:
- А и правильно, мы, женщины, быстро стареем.
- Но живёте дольше.
- Да, живём... Детей надо вырастить, внуков надо поднять? Это вы, мужики, норовите, побыстрее слинять.
- Говорите тише, пожалуйста. Разбудите.
Женщина перешла на шёпот: - И пьёте, паразиты, как перед концом света. Вот, надысь, три мужика с нашего посёлка стащили с Шинного завода бутыль с какой-то гадостью, упились... Один сразу помер, а двое других ослепли.
Усмехнулась:
- Зато теперь с ослепших-то пользы больше.
- Как это?
- А ты сам подумай: раньше они почти всю свою зарплату до дому не доносили - пропивали, а теперь их полные пенсии домой, в руки жён приносят. И льготы разные.
Я молча согласился и стал экстраполировать: ежели мужики на селе все ослепнут, это как же вырастит благосостояние их семей! Если, конечно, жёны пить с радости не начнут. Но вслух со своими мыслями делиться с тёткой не рискнул. Она ещё что-то балабонила про падение нравов в современной деревне, но я её уже не слушал, глаза слипались, и я уснул.
Разбудил яркий свет - луч прожектора ударил в глаза. Проезжали железнодорожное депо, значит через двадцать минут город. Тётки уже не было, исчез и мой термос со столика.
Мда, весёлая тётенька, - подумал я. И злясь, и раздражаясь: аx, если бы в термосе был не чай, а метанол. Какую бы "пользу" своей семье принесла!.. А если Оля встанет и попросит пить? Скажу, что термос уже упаковал, лень доставать.
Жалко было будить так сладко спящую девушку, возвращать её к печальным думам, но... Я присел рядом с ней, тихонечко убрал рассыпавшиеся волосы со лба. Прикоснулся ладонью к щеке и стал легонечко гладить...
- Оля, приехали, вставай! - Она не просыпалась... Стал гладить настойчивее - лоб, волосы, коснулся шеи...Склонился к самому уху и прошептал: - О-ля, вста-вай.
Она нехотя открыла глаза, улыбнулась: - Сон снился... Не помню... Помню только, что хороший. И хорошо, что поспала, мне утром делать пересадку.
- Утром пересадкa? И где же ты будешь всю ночь?
- Где и все транзитные пассажиры - на вокзале.
- Послушай, у меня здесь двухкомнатная кооперативная квартира, недавнее наследство от тёти. Поехали со мной, утром я вызову такси...
- Кооперативная или конспиративная?
- Эти два свойства совместимы. И не думай... На двери спальни есть задвижка.
- Задвижка? - Девушка улыбнулась.- Ваша квартира внушает доверие. Спасибо. Но... мне нужно побыть одной.
- Когда ты будешь возвращаться?
- Думаю, в пятницу.
- А я здесь до следующего воскресенья. - Я вырвал листок из записной книжки и написал свой телефон и адрес.
- Вот, возьми. Будешь возвращаться, сразу же с вокзала позвони. А ещё лучше, дай телеграмму, встречу.
Мы расстались на перроне.
Неделя пролетела быстро: доклад на конференции, встреча с друзьями, театры, концерты. Успел даже пробежаться на лыжах в ближний лесок. Забывалась и дорожная встреча. Но где-то в подсознании лежало и постоянно напоминало о себе имя - Оля!
Ждал ли я встречи с ней? Да, ждал, как ждут продолжения интересной недочитанной книги. Прошла пятница, потом суббота... Не было ни звонка, ни телеграммы, зато воскресным утром обнаружил в почтовом ящике конверт. С каким-то давно не испытанным волнением вскрыл его, пробежал глазами письмо:
"Здравствуйте, Илья!
Когда Вы будете читать моё письмо, я буду уже далеко от вашего города и вашей замечательной квартиры...
Папу похоронили. Как писал какой-то юморист: "Похороны прошли успешно, а поминки весело". Нет, действительно, когда у человека горе, вдруг сразу появляется много добрых, участливых людей... Скотину раздала, дом заколотили, буду искать покупателя. Сестрёнку забрала тётя - папина сестра, до лета придумаем куда её... Скорее всего, заберу к себе...
А я ведь сразу Вас узнала. Вы были в конце октября в нашем районном Доме Культуры, где находится и моя библиотека, читали какую-то лекцию по линии общества "Знание". Каждый приезд городского гостя для нас - событие. А когда Вы представились слесарем, меня это сильно обидело. Увидели "дурочку с гуманитарным уклоном" и решили пригнуться, чтобы быть на её уровне? Я этого не люблю!
Мы с Вами никогда больше не увидимся, и нам не придётся при встрече краснеть и отводить глаза. Поэтому пишу откровенно - всё, что думаю. Если честно, мне нравятся мужчины вашего возраста... И в другое время я бы охотно приняла Ваше предложение... Но тогда... мы бы оскорбили печаль и огорчили радость...
Помните, когда в вагоне Вы пытались меня разбудить... Я была в полудрёме, мне снилось, что это моя мама гладит меня. Только она могла так легко и нежно прикасаться к моей щеке.
Как мне не хотелось просыпаться! А когда Вы коснулись губами моего уха и зашептали: О-ля... Я поняла, что это не сон, но... не испытала разочарования.
Знаю, что кажусь Вам наивной дурочкой... Но бывает одно прикосновение дороже миллиона ласковых слов. Не думаю, чтобы вам - мужчинам - это было понятно.
Прочитав письмо, разорвите его. Пожалуйста.
Прощайте.
Оля."
Не спеша перечитав письмо ещё раз, я разорвал его. Тем более, что обратного адреса на конверте не было.