Нет, это была не любовь - лишь лёгкое дуновение от взмаха ещё далёкого её крыла. Да и возраст... Хотя, как писал один знаток: "Любви все возрасты..."
Илье не было ещё семи лет, кoгда в старшую группу детсада привели новенькую девочку. Она не была похожа на остальных девчонок его группы - бойких, крикливых, задиристых. Её звали Валечка.
Илья никогда не слышал, чтобы кто-то назвал её Валя, Валентина или, не дай бог, Валька. Она вся была беленькой: белокурые волосы, белая до прозрачной синевы кожа, светло-голубые глаза. Все мальчишки его группы сразу же влюбились в неё, Илья не был исключением. Но только самый рослый и сильный мальчишка, пользовавшийся непреклонным авторитетом всей группы - Толик - открыто объявил о своей любви к Валечке.
Прежде всего, он обошёл всех мальчишек группы и вразумительно объяснил: - Что если хотя бы один волосок... - и так далее. В любой момент он мог подойти к Валечке и поцеловать ей ручку или щёчку. Валечка краснела, начинала моргать, слёзы выступали у неё на глазах... Она терялась, не знала, куда бежать от смущения...
Мальчишки с нескрываемым восхищением смотрели на Толика, а девчонки с завистью на Валечку. Самая вредная из них - Тамарка, которая до прихода Валечки считалась фавориткой мужской половины группы, кричала при этом:
- Зоя Фёдоровна, а Толик опять нашу Валечку целует!
Воспитательница смущённо отворачивалась и делала вид, что ничего не слышит и не видит. Илье, пожалуй, никогда больше и не приходилось видеть такого чистого и обнажённого выражения своих чувств. Толик без тени смущения и стыда подходил к кому-нибудь и говорил: - Я люблю Валечку, и когда вырасту большой, я на ней женюсь. При этом у него не возникало и тени сомнения в том, согласна ли она. И почему-то никто из детей в этом тоже не сомневался.
В том, что Толик беззаветно любит Валечку, дети убеждались почти каждый день, ибо почти каждый день утром им давали ненавистную манную кашу, всегда пригоревшую и холодную. Детей заставляли её съедать, ибо заменить её всё равно было нечем, если не считать чая с хлебом. Дети давились, плакали, но их не отпускали от стола, пока они не съедали эту гадость. Но только Толик быстро съедал свою порцию каши и быстро принимался за порцию своей возлюбленной (нужно ли говорить, что он всегда сидел рядом с ней?). Странно, что воспитательница никогда этого не замечала.
Илья с завистью и с восхищением смотрел на Толика, ибо никакая любовь не смогла бы заставить его самого съесть дополнительную порцию этой гадкой каши.
То же самое происходило и за обедом, но уже с борщом или с супом. Зато котлету или сосиську из своей порции Толик отдавал Валечке. Та смущённо отказывалась, но мальчик так проникновенно и, в то же время, властно смотрел на неё, что девочка давясь съедала и вторую котлету.
Никто никогда не видел Валечку смеющейся и, тем более, хохочущей. Лишь иногда смущённая улыбка озаряла её личико и тут же убегала. Видимо, она чувствовала, что её появление раскололo группу на группки и завертелась какая-то интрига. А проблема заключалась в том, что другие девочки старшей группы потребовали от мальчиков хотя бы подобия таких же отношений, которые были у Толика и Валечки.
Особенно старалась Тамара - самая красивая девчонка их группы, избрав для ловли мужских сердец самый простой и откровенно прямой путь. Она подходила к какому-нибудь мальчишке и говорила:
-Хочешь со мной дружить? Только со мной! Тогда покажу тебе что-то.
И она заводила мальчика в какой-нибудь закуток, стягивала с себя трусики и показывала это "что-то". Не давая мальчишке долго лицезреть свои прелести, она подтягивала трусики и грозила кулачком: - Hаябедничаешь Зое Фёдоровне - убью!
Мальчишка, потрясённый увиденным, отбегал на безопасное расстояние и кричал:
- Обманули дурака, на четыре кулака. Не буду, не буду с тобой дружить!
Но девчонка не долго горевала о потерянном ухажёре, подходила к другому мальчику и демонстрировала тот же аттракцион. Некоторым из них удавалось побывать в заветном закутке не один раз. Бывал там и Илья. Когда Тамара обнажила свои прелести, Илье почему-то стало жалко её... и стыдно. Он понял, что теперь-то уж точно любить её никогда не будет. И долго после увиденного его не покидалo подозрение, что девочки - это просто недоделанные мальчики. Чего-то там у них не хватает...
Будучи студентом, Илья встречал несколько раз и Валечку и Тамару. Валентина как была, так и осталась беленькой, субтильной, невысокого роста девушкой, с немного печальными глазами - такую в толпе не сразу и приметишь. Зато Тамара всегда выделялась своей статью и красивой модной причёской. "Наверное,- глядя на неё думал Илья, - теперь мужчины падают к её ногам задолго до того, как она начинает свой коронный номер".
Запомнилась Илье и другая девочка - Любка. Это была высокая и сильная девочка - гроза не только девчонок, но и многих мальчишек. У неё был свой коронный приём привлечения внимания поклонников: она умела пИсать по-мальчишески - стоя! Когда она чувствовала, что перестаёт быть в центре внимания определённой части детского коллектива, она объявляла свой "номер". Подходила к забору, снимала трусики... И каждый раз отметки на заборе поднимались всё выше и выше.
Это было захватывающее зрелище - не каждый мальчишка так мог бы. Зa это своё умение Любка пользовалась непререкаемым авторитетом и уважением семилетних юнцов.
Встретил Илья как-то раз Любу уже взрослой красивой девушкой - она его не узнала. Или сделала вид, что не узнала.
С тех пор прошло много времени, и этот островок детства так бы и растаял в тумане памяти моего героя, если бы однажды...
Навестив своих родителей Илья возвращался на вокзал. Сев в трамвай выбрал свободное место у окна. Напротив него сидела маленькая сгорбленная старушка. Илья закрыл глаза, пытаясь задремать, - путь был неблизким.
Но что-то мешало ему. Он открыл глаза, старушка пристально всматривалась в него. Постепенно её лицо расплывалось в улыбке. С заметной неуверенностью в голосе она воскликнула:- Ильюша, это ты?!
Илья вздрогнул: - Зоя Фёдоровна?! Это Вы? - Он узнал её лишь по голосу - голос человека незабываем.
Господи,- подумал Илья,- неужели это его воспитательница, на которую он когда-то смотрел снизу вверх, высоко задрав голову? Он встал, обнял старушку, они разговорились...
- Зоя Фёдоровна, а Вы помните, в нашей старшей группе были Валечка и Толик...
Она рассмеялась: - Конечно, помню! Мы, воспитатели, называли их между собой "наши Ромео и Джульета". Я с мамой Валечки была в давних приятельских отношениях...
А ты знаешь, что Толик сдержал своё слово?
- ??
- Да, они дружили и в школе, а когда Толик вернулся из армии, они поженились.
Постепенно улыбка стала сходить с лица старушки, она замолчала, будто раздумывая, продолжать ли свой рассказ. Потом добавила:
- Лучше бы Толик забыл своё обещание... Валечка долго не могла забеременеть, Толик стал выпивать, приходя домой пьяным бил Валечку...Последний раз я видела её два года назад на похоронах её мамы... Ты бы её не узнал...
- Зоя Фёдоровна, трудно поверить, что Толик сдержал своё слово, но ещё труднее поверить, что он бил нашу Валечку!
- Ох, Ильюша, ты, наверное, на жизнь из окон мягких да купейных вагонов посматриваешь. А поездил бы в жёстких да общих, многое узнал бы...
Толик служил в подводниках - на атомной. Там у них произошла какая-то авария... Короче, провалялся он в госпиталях почти полгода, домой пришёл - не узнать: лысый, постаревший... Замкнулся... А наша Валечка и виду не подала... Забеременела она только на восьмом году их супружества. Анатолий ревновал её, долго не признавал сына. Ему врачи сказали, что он уже вряд ли сможет стать отцом... Да что говорить: любовь невесома, но её тяжесть непереносима, если она не взаимна...
Зоя Фёдоровна надолго замолчала, глаза её затуманились. Илья уже пожалел, что начал этот разговор. Вдруг лицо пожилой женщины посветлело, глаза потеплели:
- Но ты знаешь, как никто никогда не видел нашу Валечку хохочущей, так никто никогда не видел её рыдающей и жалующейся на свою судьбу...
- А вот и моя остановка. Ну, давай попрощаемся, Ильюша. Теперь уж на этом свете вряд ли свидимся, - на её глазах показались слёзы.
Илья проводил свою воспитательницу и вернулся на своё место. Надвинул шапку на глаза. Но спать уже не хотелось.