Это мрачно, так мрачно, пускай и горят огни.
Это тихо, так тихо, пускай и гремят оркестры.
Это странно и глупо, что судят нас здесь они —
Те, кому исправлять «хвосты», закрыть семестры.
Это больно, так больно, кривить от улыбки рот
И смеяться притворно над сотнями глупых шуток.
Это просто смертельно, а ты говоришь — «пройдет»,
В постоянстве закрытых витрин и пустых маршруток.
Это просто попытка здесь выжить, а после жить.
Я, увы, не хочу… Не могу ничего исправить.
Я совсем не желаю над ними свой суд вершить.
Я всего лишь пустая. Мне нечего здесь добавить.
Это жарко, так жарко, гореть не в своем огне;
Разлетаться по миру бессмысленной пылью праха.
Это жарко, и все же, гореть здесь престало мне.
И в высокий, горячий костер я войду без страха.
Я ведь слышала голос из холода этих стен,
Из пространства безумных идей и нелепых мнений,
Средь бессмысленных образов, взятых мечтами в плен,
И не сказанных вслух, но существенных обвинений.
Это больно, так больно, когда нас лишают слов,
И они между пальцев текут, как вода из крана.
Ты — бессмысленный голос из самых безумных снов.
Слишком поздно уже или, может быть, слишком рано
В темноте наблюдать за игрой, за враждой сторон.
Повторять, еле слышно, что сбудется все не сразу.
Это глупо, так глупо, что ты — это только сон.
Это странно, так странно, что я лишь пустая фраза.