С огрызком воли в кулаке и комом в горле
Иду на ощупь, матерясь, – с горы ли, в гору?
Змеятся линии дорог, калеча обувь,
Но, как одна, ведут от колыбели – к гробу.
Лечиться выпивкой и трехаккордной песней,
Стирая мысли в порошок мелкодисперсный?
Башкой зарыться в облака не хватит роста –
Ей лишь врезаться в косяки мироустройства.
О, как типично для натуры человечьей
В саможалении топить холодный вечер.
Пытаясь греться пакетированным чаем,
Осознавать свою конечность и случайность.
Но только этим чувством, горьким и горячим,
Способным сделать скакуна из старой клячи, –
Лишь им ерошить нерастраченные силы,
Так нескончаемо оно, невыносимо...
Что лишь кричать во тьму (не горлом, но глазами)
Забытой девочкой трех лет в пустом вокзале,
Тушить отчаяние вынужденным бегом,
Как можно глубже утрамбовывая эго.
И ничего не ожидать, но просто длиться,
Пока мелькают города-вагоны-лица,
Пережидая слабость в маленьких отелях,
Переезжая в Киев, Прагу, Мьянму, Дели…
Бежать под грохот городов и гул перронов.
Окурков россыпью, дыханием неровным
Себя по миру разнести, золой рассеять,
В обгоне дат календаря найдя спасенье.
Раздать накопленное – карточной колодой,
В сырую почву выпасть семенем бесплодным
Из бытия, как из дряхлеющей горсти.
И сорняком в иное время прорасти.
2014 г.