Ни черным, ни белым, ни цветом льняным,
ни ходом кротовьим, ни ходом прямым,
ни ходиков скрипом, ни плачем дверей
не впустит нас будущность в скрытую дверь.
Ожог на ресницах – послушный ожог.
Из песенки вырос пустой колосок.
Из впадин оконных ушли леденцы,
и пряничный домик оденется в цинк.
Мой призрачный мальчик, ты помнишь слушок,
как будто Айвенго убит Плохишом,
как будто война не имеет лица,
как будто в сугробе звенит стрекоза.
А ты говорил – о тебе говорить –
мы вместе так долго, что можно убить.
Но я не убийца, а ты не поэт,
и в нашем тоннеле лишь газовый свет.
Ни черного входа, ни выхода нет.