То не море средь туч волнуется,
То не скалы шумят под прибоем, -
То колдун молодой торгуется
С силой древней о смерти, о бое.
В косах перья совы и ворона,
Капюшон его лик скрывает.
Но терзается грудь его голодом,
И душа век покоя не знает.
То не травы от ветра качаются,
То не ели в лесу заплакали.
То колдун молодой все мается:
"Что нагадано, сбудется? Правда ли?"
Посох сделан его из ясеня, -
Точит меч себе из рябины.
И на поясе руны припасены, -
За спиной кол торчит из осины.
То не враны над полем кружатся,
То не пламя в костре танцует.
То колдун молодой все тужится,
Средь дубравы у речки, горюя.
Зазывает он силу древнюю,
Силу лютую, непокорную.
И летит в костер треба верная:
Рунам светлым, богам и роду...
Снится ночью ему любимая,
Что тропою неведомой скрыта.
Ненаглядная, сердцу милая,
Через сотни лет не забытая.
Руки бледные к небу вскинуты, -
В них огонь горит, разгорается.
Но горюет колдун о покинутом,
И никак ему не раскается...
Ночь над миром опять беснуется.
Все ль решения твердо взвешены?
От того-то колдун торгуется,
Честь с любовью в костре перемешана.