Остатки уходящего тепла
ещё гнездятся в лампочке подъездной –
циклоп приветлив, но подслеповат,
и я иду на эти сорок ватт.
Густая ночь по жилам потекла,
ощерилась, раззявилась, как бездна,
тревожа зыбким контуром Плеяд.
Но что мне бледный свет далёких солнц,
призыв звезды, полярной до озноба,
тоска, что из Ковша не испита,
и вести из созвездия Кита?
Что выжженной Венеры вечный сон,
и чёрных дыр всеядная утроба,
и Персеид пустая суета?..
Тускнеет в небе древний Орион.
В подъезде лампа тлеет, как лучина,
и скоро догорит наверняка –
погаснет и обманет мотылька...
А дома ждут яичница, бекон,
горячий душ, единственный мужчина
и три звезды в созвездье коньяка.