Стояла ясная погода, сухой ветер раздувал песок по горячей земле и дул навстречу пареньку. Хотя... паренек этот был 36 лет, звали его Михаил, но как уже было принято, со времен начала войны появлялись позывные, или как их называли клички, и Михаил естественно имел свою, как ни странно, подходящую к нему, к характеру и внешности, как ни она другая - Седой. Да, необычная, и многие перед кем Михаил представлялся, приходили в замешательство. Дело в том, что в свои года, он был практически весь белый, только на задней части головы виднелись пара волос, не тронутых сединой. Внешность у него была как у среднестатистического человека, ничем особым он не выделялся, разве что, небольшие шрамы под подбородком и возле губы.
Он медленно шел по сухому песку, солнце пекло голову, а ветер беспощадно трепал его легкие волосы. Путник - он был путником, война разделила людей по группам: «Белые» и «Красные», воюющие между собой. И путники, они ни за тех, ни за других, просто выживающие. Выживать приходилось, нет, не только из-за войны, хотя в частности и она тоже в этом виновата. Большая часть земли была заражена радиацией, а некоторые территории просто стерты с лица земли, и все это... война. Просто это атомная война, атомные бомбы.
Рюкзак был полон, и из него в спину что-то упиралось, идти было тяжело, но до темноты надо успеть до дома, ночью нельзя оставаться без укрытия. Михаил стащил рюкзак, идти, когда тебе тычут в спину, не очень то и приятно, он открыл его и нашел виновника неудобства, это был его новенький фонарь, с удлиненной, утяжеленной рукояткой, с прочным металлическим корпусом. Такой специально разработали, для самообороны, по голове проехаться им и никто не захочет нападать. Михаил убрал его в боковой карман, подтянул сползшие от тяжести лямки и накинул рюкзак обратно на спину, тот лег как никогда удобно. Идти стало легче, и прибавить шаг не помешало бы, солнце уже почти садилось. Ботинки были уже на износе, подошва прохудилась, и в одном месте, на правой стопе, с последним шагом, появилась дырка
- Да... Пожалел я на новые ботинки, думал, еще продержатся недельку.
Михаил совсем недавно заходил к одному торговцу в подвал, и приметил там новенькие ботинки, но патроны тогда были нужнее, и он потратил все деньги на них. Михаил решил, что за ботинками зайдет на днях. Не получилось, подвернулась работенка, «Белые» взорвали танковый завод, и надо было успеть собрать уцелевшие вещи, которые можно было продать, а если повезет можно неплохо заработать. И Михаил как раз возвращался оттуда и не жалел об этом походе, в рюкзаке его лежали ценные бумаги, которые можно продать за неплохую цену правильным людям.
Солнце уже совсем село, когда Михаил входил в малое поселение, похожее на деревушку. На другом конце стоял кирпичный заброшенный дом, который Михаил привел в порядок и жил там уже около двух лет. Обычный дом, каких полно на окраинах городов или в деревнях, три комнатки: зал, совмещенный со спальней, кухня и небольшая пристройка. Прошлый дом его разбомбили, как и весь городок. Получилось так, что это место стало боевым действием между сторонами, и Михаилу тогда пришлось нелегко, с прострелянной ногой он смог выбраться живым. Переждав в каком-то сарае на окраине того городка пару дней, он долгих три дня искал подходящее место обосноваться. И в один день набрел на поселение, обошел всю окрестность и ему приглянулся небольшой кирпичный дом.
Дверь скрипнула знакомым стоном, Михаил вошел в дом, закрыв за собой дверь, завел генератор и включил свет. Стянул с себя ботинки и с наслаждением размял пальцы ног. Он прошел на кухню снял рюкзак, поставил его возле ножки стола и поставил чайник на электрическую печку, сел на стул, откинул голову назад и вытянул ноги. Михаил смотрел в потолок, слушая, как греется вода в чайнике и тарахтит в пристройке генератор.
- Завтра пойду к торговцу продам вещи и куплю себе новые, удобные ботинки.
Хотел бы он завершения многолетней войны, спокойного времени, тихих мирных прогулок по уцелевшим районам, незараженных радиацией. Любой, кого спроси, хотел бы мира, но после ответа, мог равнодушно пустить пулю в лоб. Многие просто не знают, что это - жить мирно. Для многих война шла с момента рождения, и они не представляют себе мирную жизнь. Михаил тоже не видел спокойных прогулок по городу, мирных разговоров с прохожими, не знает, как это быть добрым. Хотя... его воспитывал дед, который нашел его еще маленьким, в одном из разрушенных домов. Вот он был добрым, и Михаил воспитывался на рассказах деда о мире без войны.
Свист чайника разбудил Седого, он отрыл глаза, быстро встал со стула и выключил печку. В железную кружку, которую он достал из шкафа, налил кипятку и из стеклянной банки бросил туда щепотку сушеных листиков чая. Чай был редкостью, в это время, его можно было раздобыть в самых труднодоступных местах, куда не совались люди. Запах моментально разнесся по всей комнате. Он взял рюкзак, стоящий в стороне, поместил его между ног и начал выкладывать все найденные им вещи. В первую очередь он достал папку документов, положил ее на стол и открыл. Это были карты, на которых располагались довоенные бункеры и бомбоубежище. Следующий лист был с печатью «Засекречено»: довоенная разработка нового сверхмощного, ядерного оружия. Михаил бегло просмотрел этот документ и вложил его обратно в папку вместе с картами.
- Нельзя это хранить у себя - подумал Михаил.
- Надо будет продать эти документы. Только кому?
- Уж точно не «Белым».
- Торговцу ни к чему они, он их может перепродать дороже, а вот «Красным»; можно - решил Михаил.
Он достал из рюкзака еще сверток с парой уцелевших ламп, которые были дефицитом в это время, и дымовые гранаты. Михаилу пришлось потрудиться, чтобы их раздобыть. На танковом заводе, где он был, была сломана лестница, на третий этаж ему пришлось карабкаться по веревке. Там же он нашел и ящик с патронами на старый пистолет ТТ. Остальное рассматривать смысла не было, там было всего понемногу и по мелочи. Михаил сложил все обратно в рюкзак, оставив себе для дома лампы, допил заваренный чай и лег спать.
Открыв глаза, Михаил подорвался с постели, ему приснился сон, будто его схватили «Белые» и отправили на фронт под дулом в спину. Он вытер выступивший пот со лба, глянул на старые, дедовские часы; было уже десять минут шестого, пора выходить, чтобы спокойно дойти до подвала, где обосновался торговец и к полудню успеть домой. Он быстро оделся, еще раз перепроверил рюкзак, запил свой завтрак чашкой чая и вышел из дома.
- Странное чувство, как перед дождем - подумал он.
Солнце медленно отделялось от горизонта, поднимаясь вверх, алый рассвет наливался краснотой, и освещал дорогу. Прекрасная погода, ни ветра, ни дождя не было, только солнце и синее небо сверху. Михаил шел спокойным шагом, песок шумел под ногами, и кроме этого звука ничего не слышно, даже перестрелок в дали на фронте тоже не было. Пройдя заброшенную колбасную фабрику, Михаил дошел до Райцентра бывшего городка. Пустые улицы, дома, с заколоченными досками окнами, с проржавевшими замками на дверях, встретили его спокойствием и унынием. В одном из подвалов этих домов находится лавка торговца. Михаил неспешно зашел в пятиэтажный дом с желтой выцветшей окраской и спустился в подвал.
Железная дверь была закрыта изнутри на два замка, Михаил постучал несколько раз, и за дверью раздался басистый голос:
- Кто?
- Седой! – выкрикнул в ответ Михаил.
- Ааа… Седой, это ты? – то-ли спросил, то-ли определил его торговец.
Скрипнул первый замок, затем со щелчком открылся второй.
- Проходи.
Михаил сразу глянул на стеллаж, где стояли ботинки, которые он себе приметил. И с облегчением вздохнул, когда увидел их на месте.
- Ну, что нового, рассказывай? – спросил торговец.
- Что принес? – не дав ответить на первый вопрос, он поинтересовался.
Михаил начал выкладывать мелочь из рюкзака:
- Вот, немного.
- Дам за все десять монет – сказал торговец.
- Десять?! – возмущенно спросил Михаил.
- Да, десять. Максимум одиннадцать – начал возмущать торговец.
- Этого мало, и вещички так себе, кому мне их перепродавать? – спросил торговец.
- Ладно, забирай, и принеси мне вон те ботинки, которые на стеллаже стоят – с ободрением сказал Седой.
- Так они двадцать стоят - сказал торговец.
- Ничего я добавлю – ответил Михаил.
Торговец принес ему ботинки, Михаил их забрал, отдав двадцать монет и сев на скамейку, стоящую рядом, он сразу переобул их, а старые сунул в рюкзак. Новые ботинки были очень удобными, настоящая кожа и по размеру подходили. Наконец Михаил был доволен покупкой. Он надел рюкзак обратно, и попрощавшись с торговцем, вышел на улицу, вдохнул свежий воздух, глядя в небо, улыбнулся, посмотрел еще раз на свои новые ботинки и пошел домой.
Много времени прошло, поэтому-то война и многолетняя, бумажные деньги истрепались, в ходу были в основном монеты, которые приобрели новый курс, конечно и бумажные остались, но они были редкостью и очень ценились.
Уже пройдя полпути, Михаил свернул немного правее, туда, где располагалась база «Красных», он хотел, наконец, продать эти документы за хорошую сумму. Пройдя мимо КПП, он дошел до центрального входа. Здание напоминало станцию. Длинное здание с высокой центральной вышкой на ней, где наверняка сидели снайперы. Они не стреляли по нему только потому что, у него в руках не было оружия, и он был один, никто из «Белых» точно не решился бы идти сюда один, на вражескую территорию. Михаил прошел внутрь, там его встретила охрана, без лишних слов они провели его по лестнице на второй этаж, к главнокомандующему. Кабинет был не очень большим, со стенами, обклеенными гипсокартонном и на скорую руку покрашенными в серый цвет. В центре стоял стол с кучей бумажек на нем, и кресло у стены.
- Садись – приказал ему командир.
- Как тебя зовут? – спросил он.
- Седой – ответил Михаил.
- Так… Седой и зачем же ты к нам пожаловал? – спросил командир.
- У меня есть важные бумаги, и я готов вам их продать.
- Ну, давай их сюда – с каким-то азартом приказал командир.
Михаил перетащил рюкзак со спины на колени и достал оттуда папку с картами и документом, открыл ее и вручил содержимое командиру.
- Такс… - задумчиво проговорил командир, разглядывая бумаги.
- Знаешь что? Седой – спросил он его.
- Я у тебя эти бумаги покупать не буду, и ты не должен знать об их существовании, а тем более, чтоб о них узнали «Белые». Так что, у тебя теперь одна дорога, идти на нашу сторону или уже никуда не идти.
-Ты понял? – усмехнувшись, спросил командир.
- Но…Но… -начал волноваться Седой.
- Так, все, ребята, уведите его! – крикнул командир.
Последнее, что почувствовал Михаил сильный удар в голову сзади, и слова: «В карцер его!». Тут он уже окончательно потерял сознание.