На кладбище.
(Из цикла- "Меня мать родила под трескучий мороз)
Ах отец! Мой отец! На гранитный портрет
Сквозь мороз, сильный дождь или вёдро
Алых свежих гвоздик строго четный букет
Я кладу, хоть ты смотришь недобро.
Не любил ты цветы, а любил ты табак
Дым, - он , голод и сон отгоняет
Положу «Беломор» на гранитный кулак.
Покури, - посидим, как бывает.
В тишине, под кладбищенский тихий распев
Покорившихся жизни страдальцев.
Пролетел золотой, сумасшедший наш век.
Покури, покури, ж! Я на «пальцах»!
Расскажу, как живу, как кручусь в суете.
Как тебя вспоминаю порою.
Как на сына кричу, как ругаюсь во зле.
И горжусь постоянно тобою.
Я все шутки твои помню будто вчера
Ты со мной говорил у колодца.
С чашкой чая в руке и цигаркой у рта
Выпускал дыма едкие кольца.
И все думаю как ? Всем холуям, -назло?
Ты в беде никакой не сдавался.
Посылал нецензурно, людишек - дерьмо.
И работы любой не чурался.
Кто тебя научил, не боятся преград?
Не дрожать, не стонать и не гнуться
И от боли последней, собравшись в кулак
На полу во весь рост растянуться.
И шептать пересохшим во рту языком
Ты держи меня сын! Мне неладно!
Первый раз за всю жизнь я прошу об одном!
Ты держи меня за руку,- ладно ?
Я в постылой, степи замерзал ямщиком
Я коней драл до крови кнутищем.
Я оглобли ломал и узду прямиком
Разрывал в колее и в грязище.
Никого никогда не жалел я сынок
Не себя, не людей, ни машины.
Никогда ! Никого! – Эх сейчас бы клинком
Боль из тела отрезать и вынуть!
Я не бога, ни черта не ангелов рать
Не боялся, не ждал от них счастья
Я работал всю жизнь и любил я пахать
Сеять рожь, в благодать и ненастье.
И в особенный день собирать урожай
И не спать по три смены ночами.
И крестьянской рукой золотой каравай
Раздавать наравне с калачами.
Ты держи меня сын я сейчас отойду
Вижу, вдаль меня манит дорога
По тесам, по камням, по гравийному дну
Через мост, босиком, от порога.
Ты держи меня сын, как тебя я держал
Когда ты на свет божий родился
Ты держи меня сын, как тебя я желал
Ты держи ! А я все…..! – Расплатился!
За грехи и за слезы! За злость и за брань!
За кулак мой по пьянке, тяжелый
За «граненый» наполненный до верху «в склянь»!
И за мать, - ее стоны и слезы.
И слабел потихоньку крестьянской рукой.
Сильной, крепкой, мужицкой ладонью.
Жизнь его, черной тройкой хмельной
Понесли на тот свет злые кони.
Я держал, - до последнего вздоха держал!
Широченную руку сжимая!
Он в моих непослушных руках умирал!
И смотрел на меня, не мигая!
И я видел в его потемневших глазах
Как искры волшебство умирает
Как безумство любви - за оставшихся, страх
Постепенно весь мир заполняет.
И затих, в тишине, только ходиков бег
Песней тихой реки продолжался
Умер самый родной для меня человек!
Умер он ! Мой отец ! Сын остался!
И под шелестом Туй, сквозь времен забытье
Из гранита встревоженным взором
Смотрят так же родители прямо в лицо
Своих взрослых детей без укора.
И картины былого встают в полный рост
Ком в груди и от слез бухнут веки
Почему же так рано ушли на погост?
Те, кто нужен нам в жизни на веки!
Не спросить, не сказать, только памяти дым
Только ветер ковыль развевает.
Только та же любовь по сединам родным
Только боль все никак не стихает!
Посижу у своих, у родных, в тишине
Не за пышным столом хлебосольным
Не за свежим, из печки румяным хлебце
Что пекла моя мать на Престольный.
А у черной, бездонного края плиты
Что сквозь жизнь пролегла как дорога
От веселого края беспечной весны
До бескрайнего царствия бога.
А потом помолюсь, как учила меня
Моя мать, - «Отче наш» напевая,
Ты сынок помолись, - говорила она
Ты сынок помолись, - полегчает.
Да святится Иисус твое имя в веках!
И пусть царство небесное придет!
Только там, далеко, от юдолей земных
Пусть моих стариков не обидят!
Пусть им там в благодать - разливают елей!
Будь им вечный покой и блаженство!
Что б смотрели спокойно с небес на людей
И чтоб Райское было им место.
И что б, утро встречая и день проводив
Они там в бесконечности жили.
И что б знали, как много отличных людей
На Земле их сердечно любили.
И что в памяти светлой, живые сейчас
Все кто помнят, добром вспоминают.
Теплых слов миллион, на двоих,- не скупясь!
Говорят и покоя желают.
И слеза побежит, по щекам не спросив
Изнутри ком в груди вдруг прорвется
Задушу в себе крик!!! Что б не плакать навзрыд!
Задушу! Пусть слеза только льется!