Давно ли среди прочего народа
На свете появляются уроды?
Давно, наверно, только с каждым веком
Труднее быть обычным человеком.
У них, уродов, ноги есть и руки
И носят они платья или брюки,
Но чем того обидела природа,
Кто получает прозвище урода?
Две головы у них, четыре глаза,
Они герои страшного рассказа,
У них верблюжья шерсть или горбы,
Печать грехов придуманной судьбы? –
Быть может, только внешние уроды
Лишь признак слабых генов и породы
И, ставшие печалью века
От мощного прогресса человека.
Не так уроды внешние страшны,
Они нам, как святой урок нужны.
О них ты вывод сделать не спеши,
Ведь есть уроды в глубине души.
И, будучи умом сверх гениальным,
Он может быть уродом и моральным.
А кто-то в обществе себя ведёт
Так вызывающе, что он для всех – урод.
Есть внешностью довольно хороши,
Но нет уродливее их души.
Встречаем мы порой совсем других:
Души уродство только внешнее у них.
Но если заглянуть в такую душу,
Хоть этим все запреты я нарушу,
Там можно столько боли обнаружить –
Ей тесно там и рвётся боль наружу.
Они морально и других калечат,
Но разве этим боль свою залечат?
Не нужно быть у них на поводу
И жить, подобно им, всегда в бреду.
Ты не суди, да не судимым будешь,
Коли от них обиду позабудешь.
Совсем не повезло таким в судьбе,
И им, наверно, хуже, чем тебе.
В свою ты душу лучше загляни
И для себя попробуй, уясни:
А так ли в самом деле хороша,
Чтоб мог судить других, твоя душа?
Что же произошло со мной, с тобою,
Ведь родились все с чистою душою…