Весь уют роскошных мастерских,
где из окон в небо даль открыта,
не сменю на три окна твоих
тех, до половины в землю врытых.
Улочки твоей, где липы цвет,
аромат распространяет тонкий,
в старом городе, где среди бед,
мы росли отчаянными -- тронь-ка!
Для твоей, в подвале, мастерской,
где пейзаж земли такой любимый,
отдаю светильник негасимый
тот, что на столе передо мной.
Эту осень -- даль и синеву,
и кармин мерцающего клена,
да последней нежности траву,
что глядится в небеса влюблённо.
1989 г.