Тонуло солнце в мороси белесо,
Бросая мутный отблеск на снега,
На сорванные башни из железа,
Разбитые орудия врага.
А шквал огня всё шёл и шёл оттуда -
От стен полусгоревшей Яхромы,
Тугой волной он поднимался круто
И жёг собой морозный снег зимы.
Не единицы, не десятки - сотни
И тысячи орудий, артполки
Громили нечисть серую сегодня
И гнев с огнём летел из-за реки.
Сметал он всё у ближней дальней кромки,
Тайфун, рождённый залпами "катюш"
И рвался воздух от разрывов громко,
Гвоздил окопы, как горячий душ.
Навис мечом у вражеской берлоги,
Над белыми просторами равнин,
Меч, как стрела перечеркнул дороги,
От Яхромы нацелившись на Клин.
Отборные фельдмаршала фон Бока,
Ему когда-то верные войска,
Не выдержали натиска с востока
И отступали вспять - через снега.
Мы гнали их по выбитому следу,
Взметнув высоко кумачёвый стяг.
Нас осеняла славная Победа,
От нас не отставая ни на шаг.
Нет, не сотрётся в памяти былое,
Суровых дней суровое житьё,
Как шёл солдат, согретый жаром боя,
Закрыв собой ОТЕЧЕСТВО своё.
Оставив след за той - за дальней далью,
Где до сих пор не отгорел закат,
Он там - в снегах, крещёный щедро сталью,
Быть может, сто и двести раз подряд.
На голове - солдатская ушанка,
Шинель, как есть, солдатского сукна,
Его судьба в степи у полустанка,
Не знающей ни отдыха, ни сна.
Он шёл по целине, по Подмосковью,
Тяжёлый шаг печатая в снегу,
И мстил за разорённые домовья
И нёс с собою ненависть к врагу.