Как попавшая в глаз ресница;
Как пальцы в порезах от книжных листов;
Как рыбий плавник в отношении к небу;
Как, завершая седмицу, творил этот мир Саваоф,
Зерно отделяя от плевел.
Как разговор с иностранцем,
Как будто бы в разных ботинках
Тот кто поверит и тот кто узнает.
Протуберанцем на бегущих картинках
Хрупкая фея в шубке из горностая.
В час, когда ящеры спят, втиснув головы в тёмные щели,
И листья, как бабочки кружатся, над спелой грушей,
В фонтане из пасти морской фантастической туши
Растёт куст красивых ни с чем не сравнимых камелий.
На самом краю, где, до времени, дремлют магоги,
Где жёлтый и красный преобладают в палитре –
Цветы узелками на шёлковой нитке
И белые, как снег, единороги.
Как хвостом комета выметала из избы
Сор, по щучьему веленью, в сказке о Емеле.
Прилетали с того света каждой ночью сниться сны,
В них, как настоящие, скиаподы и блемии.
Как в словах пословицы о Ерёме и Фоме;
Без начала и конца, словно лента Мёбиуса;
Обрядились в перья птицы те, кто должен жить в норе
От святого Христофора, до созвездья Пса.
В час, когда правда уйдёт из написанных книг,
Вспомнится день и свинцовое низкое небо
Разделит сиянье слепящего света,
И над землёй пронесётся сдавленный крик:
«Элои! Элои! Ламма савахфани?».
17.5.13.