На Дубровке в октябре,
В центре театральном
Мюзикл Норд-Ост гремел
В переполненном зале.
Двадцать девушек
И двадцать мужчин
В камуфляже, с автоматами
В зал концертный ворвались,
Грозя взрывчаткой и гранатами.
Артистов со сцены столкнув
Объявили притихшему залу,
Доступно всем намекнув,
Что они оказались в осаде.
Двое суток с половиной
Смерть рядом стояла,
Чеченки опоясаны тротилом
Многим жизням угрожали.
Без еды и без воды
И под дулом автомата-
Они заложники войны,
Не одев мундир солдата.
Они Грозный не бомбили,
Не ходили в рукопашную,
Чечне не угрожали силой-
Лишь в Бирюлёво жили
И у прудов Патриарших.
Не помогли Кобзон и Пугачёва,
Не убедила и Хакамада словом,
Боевики автоматы не убрали,
Пока были живы и здоровы.
Утром газом всех травили
И люди обессилев
Лежали рядом
В том страшном зале-
И чеченки молодые
С поясами смертников
И москвички озорные
С орлом двуглавым в паспорте.
Чеченок в затылок пристрелили,
Другим выведя из зала
Помощь оказали
И в больницы увозили,
Где немало умирало...
26 октября 2015, спустя 13 лет.