Вновь написана, серна бежит через лес
Из-под пальцев моих водопоя пить текст.
На тонюсеньких ножках ушами стрижет,
Хоть и выдумка все, но чутье ей не лжет.
Тишина, по бумаге вползая, шуршит,
Укрощая треск сучьев, которым страшит
Текстолес вековой. И копирка воды
Нежной мордочки две умножает звезды.
Но ведь буква подпрыгнет, не так упадет,
И в неловкую фразу, сгустившись, убьет,
Если вынырнет там, где был в проигрыш ход.
Даже в капле чернил есть охотников тьма
Под ружьем, чтоб столпиться стоймя и плашмя,
Наползти по перу, что скрипит под углом,
И прицелиться в серну в прищуре живом.
Но забудьте про жизнь, здесь главенствует текст.
То, что черным по белому - будет и есть.
Здесь мгновение ока могу я продлить,
На сто маленьких вечностей взять и разбить.
И замрут в них все пули, одна за одной,
Навсегда, если я удалюсь на покой.
Без меня ни один здесь не дрогнет листок,
Не посмеет копытце стоптать стебелек
Самой хиленькой травки и строчки пустой
Самой маленькой точкой, скажи я ей: «Стой».
Значит, есть такой мир, где я правлю судьбой,
И где задано время готовой канвой
До тех пор пока звезд не ослепнут зрачки,
будет то и тогда, что сцеплю я в значки.
Это радость писать, впечатленья вместить,
И рукою невечной судьбе отомстить.