Страх смерти в гнилостный плен захватил,
И к жизни душа утратила пыл,
Но мудрый монах мне путь указал,
В доцане буддийском на маленький зал,
Там трупы лежали, во склепах своих,
В них жизни сей глас давно уж утих,
И мантру там начал читать я, как стих,
Чтоб в душу вернулось спокоствие,
Я их созерцал, что были людьми,
Такими как я, что считали все дни,
Но час их настал, и Сансары круг,
Спустя оборот, превратил их во труп,
Иссохшихся лиц наблюдая картину,
Себя узрел я сквозь смерти патину ,
И жалкое тело своё в голове,
Явил я себе во всей пустоте!
Он трепетало и пускало дух,
И вопль предсмертный разрезал мне слух,
Затем всё обмякло, закон предрешён,
И смерти накрыл её капюшон,
Природы закон, в прах творящий металл,
Мне бренную плоть пожирать быстро стал,
И кости лежат лишь, и скулы оскал,
Распластаны в сырой земле,
Как водные массы вспаряют в реке,
Под ярким светилом извечным,
Так кости мои в пыль стирают в песке,
От тварей, что глаз непримечный,
И всё! Пустота лишь! Земному конец!
Страдальческому мытарству!
И тёплую дрожь чую я по спине!
В другое вступил будто царство!
И страх мой ушёл, как я услыхал,
Все стоны бренного мира,
И вторил им Глас, до меня он дошёл,
И нежная вторила лира!
В умиротворенье открыл я глаза,
На трупы глядя с благодарствьем,
Нет, поживу я её здесь пока,
А то, - подождёт меня царствье!