Шахурдина Людмила
«Ку-гу!.. Ку-гу!..» гулко доносится из тайги. Это ночная хозяйка – сова – сообщает, что приступила к своим обязанностям. «Уф-уф-уф!..» - вторит ей пучеглазый филин. На горизонте солнце упало в тайгу, и сразу же ночная прохлада окутала деревушку Нижнюю Матренку, которая вытянулась вдоль речки.
Домик маминого дяди стоял на окраине. Банька и сарай были построены на самом берегу. Здесь речка делала поворот и проворно пряталась в гуще тайги. Выйдя на крыльцо баньки можно было нагнуться и зачерпнуть чистой прохладной воды. А на том берегу стеной подступала к речке тайга. Деревья тесно-тесно жались друг к другу, Тянулись ввысь. Чем дальше они подымались по Матреевской сопке, тем все больше загораживали собой небо. Даже днем при взгляде на этих великанов становилось не по себе. А вечером было совсем темно и страшно. Месяц долго-долго взбирался на небосвод, с трудом перешагивая дремучую матушку тайгу.
«Пойдем-ка быстрей домой, а то вдруг медведка опять в гости придет». И моя тетя (которая совсем не на много была старше меня) рассказала, как недели три назад они обнаружили следы пребывания в их сарае медведя. Пришел лесной хозяин попроведать, что и как здесь проживает. Не найдя ничего съестного, уплелся обратно в тайгу, разворотив кормушку и повалив плетень. Рассказ я дослушивала уже дома, где мы оказались очень быстро - от страха.
«Кого, стрекозы, напугались?» - спросил дядя Вася, прижав к своей груди, аккуратно заплетенную в белые банты голову Нади. Глаза его так и светились добротой и любовью. И совсем не сочетались эти мягкие, ласковые интонации голоса с его бравой выправкой, большой, крепкой фигуре с могучими плечами.
Мы все родом из детства. Те годы всю жизнь живут в нашем сердце. Поэтому вышеизложенный эпизод сразу ожил в памяти, когда нынче летом мы – племянники и внуки – приехали навестить могилу покоившегося в ней родного человека. Племянники, склонив седые головы, сквозь слезы просили прощения, что так редко навещают место последнего пристанища их дяди, в послевоенные годы заменявшего им родного отца, сгинувшего в жерле Великой Отечественной. Вот здесь-то и поведали они нам об этом славном человеке. О том, что уже было за его могучими плечами в те далекие годы, когда мы – несмышленые девчонки – весело смеялись, слушая его смешные рассказы и уплетая конфетки, которые он доставал из своего кармана.
Маленькими детьми привезли родители его с сестрой и двумя братьями из Удмуртии. По какой причине в 1914 году переселились они в холодную Сибирь с роскошной природой, никто теперь из родственников и не знает.
Когда Василию было 37 лет, весной грозового 1941 года его отозвали в Красную Армию. Уходил он со станции Дупленка, куда был переведен по долгу службы из Маслянино. (В тридцатые годы в нашем районе он был начальником милиции). Провожали его всей родней и не знали, что уже тогда нависла над Родиной беда, что через некоторое время враг вероломно начнет терзать нашу землю, проливать кровь мирных людей. Мотострелковый полк старшего лейтенанта Котельникова, сформированный в Ижевске, бесстрашно пойдет в долгий боевой путь под командованием Рокоссовского. Пойдет вперед в мороз и жару, в дождь и снег, теряя боевых товарищей, на ходу залечивая раны. В руках командира была карта «Путь полка лейтенанта Котельникова», подписанная Сталиным. Били врага за матерей, за детей, за хлебные пашни, за березовые рощи. Освобождали города и села, шли дальше, пока не стали участниками взятия Берлина.
После объявленной капитуляции Василий Котельников со своим полком еще целый год помогал восстанавливать город. В родном селе уже отгремели «фанфары» в честь Победы, а родные все ждали его возвращения. Наконец зимой 1946-го вернулся долгожданный родной человек домой с орденами и медалями, с любовью в сердце, с осколком от вражеской пули в груди. Мало было тех, кто здоровым вернулся с фронта. Погиб в боях младший брат – тоже Василий Котельников (как звали его родители – Василко маленький), средний Евсей вернулся без ноги, у сестры Устиньи муж сгинул в военной мясорубке. Не только родным надо было помогать в эти трудные послевоенные годы, но и односельчанам. Село, как и вся страна, с трудом начинало восстанавливаться после долгих страшных лет.
Назначили Василия Котельникова председателем колхоза имени Буденного. Кормов нет, дворы, техника старые. Поля пахали круглосуточно, на тракторах не было света. Люди сплотились вокруг своего председателя, уважали его за спокойный нрав, отзывчивое, доброе сердце.
В 50-х годах прошлого века в районе свирепствовал ящур. Не обошла эта болезнь и колхоз имени Семена Буденного. Начался падеж овец. Прошел председатель всю войну защищал Родину, рискуя жизнью, а вот с этой «падучей» справиться не смог. Писали учителя прошения в суд, подписывались все сельчане с просьбой не обвинять председателя. Суд состоялся в июне. Стоя замер зал, когда судья объявлял приговор. Тишина застыла над головами присутствующих. Потом вдруг послышался один всхлип, другой – и женщины дружно заплакали, мужчины украдкой вытирали слезы… Такова жизнь. И опять родные провожали, ждали, встречали. После наказания работал управляющим в Нижней Матренке, затем – заведующим кадрами в Дубровке.
58 раз занималась зорька в жизни Василия Котельникова, а в 59-й встала она, когда уставший от жизненных трудностей, не выдержав соседства с вражеским осколком сердце остановилось. Единственное, что было легким на его пути – смерть: засыпая, как обычно поведал любимой жене Марии Антиповне, что завтра предстоит много дел, порадовался, какая у них растет хорошая Надюшка, погоревал, что неизлечимо больна сестра, и решил, что когда случится непоправимое, возьмут Володю к себе, а трое старших племянников уже самостоятельны… Уснул и не проснулся.
Проходят годы, века. Судьбы человеческие переплетаются, повторяются, бывают схожими. Однофамилец деда Евлампий Котельников, колыбелью которого была Придонщина, со своим казачьим отрядом громил Наполеона в 1812 году, дошел до Парижа. А по возвращении на Родину был осужден царскими властями (несмотря на то, что был одним из героев) и сослан в Соловецкий монастырь. Но ведь не важно в каком веке человек делает благое дело, от какого врага защищает свою Родину и любит. Только хочется, чтобы это было взаимно. И пусть будет каждый Человек, рожденный для подвигов, добра и любви, легендой хотя бы для своего роде-племени.