Февральский день. Помпеи содрогнулись...
Везувий устоял, у его ног
Деревья и дома как свечи гнулись,
И лёг на город серой пылью смог.
Везувий устоял, но тяжким стоном
Подножие гудело, а земля
Окрасилась кроваво-грязным тоном,
Богов о всепрощении моля.
Толчок, ещё толчок...удары крови -
Рвались сосуды брошенной земли,
И не вино лилось в зарытый долий*,
А слёзы, что в отчаяньи текли.
Везувий лишь немного содрогнулся –
Земля горит, но ближе небеса,
И сон глубок...он так и не проснулся,
Пока...но небом правила гроза.
Тысячелетний сон слетел на землю,
Присел у ног, и вскрикнул исполин:
Я слишком долго спал и зову внемлю
Желаний из проснувшихся глубин,
Мне хочется проверить свою силу
Да с миром обо всём поговорить...
И содрогнулось всё, что рядом было,
И смертью натянулась жизни нить.
В тот летний день исчезло с неба солнце,
От спящих у подножия Помпей,
Чрез малое прозрачное оконце
Вдруг стало видно огнемётных змей,
И мощный взрыв из кратера вулкана,
Тревогой разрывая тишину,
Нанёс Помпеям огненную рану,
И Геркуланум вздрогнул поутру.
Огромный «гриб», столб в двадцать километров
Из жерла вырвался и, приговор верша,
Он газовой волной, сносимой ветром,
Из пемзы с пеплом, как бы не спеша
Поплыл, неся погибель на Помпеи,
Всему, что попадалось на пути,
А ветер ускорялся, дуя злее,
И смерть стремилась каждого найти.
Хлестал с небес из лавы раскалённой
Кровавый ливень сутки напролёт,
И крик к богам последний, обречённый
Застыл в земле, когда пришёл черёд,
Но люди ещё живы...в чёрной пыли,
Что облаком стояла в небесах,
Раздался взрыв – то газы выходили,
И пепел лёг на город, сея прах.
О, боги! Чем же люди согрешили,
Что страшный суд вершился на земле?
Вы участь их без жалости решили –
Могилой двухметровой в пыльной тьме,
Тела застыли в муках...бездыханны,
Истлевшие под огненным дождём,
И позы неестественны, и странны
Той смерти, что свершилась этим днём.
И нет страшнее мук на целом свете,
Когда теряет мать своих детей,
И в пламени сгорают её дети
О помощи взывая с криком к ней,
И, задыхаясь в огненной пучине,
Она стремится всё же им помочь,
Но смерть в своей безжалостной личине
Лишает света их, пославши ночь.
Везувий зарычал, и выброс лавы
Из огненных, расплавленных пород,
Огромный, что не сделать переправы
И не спасти измученный народ,
На город устремился, всё сметая –
Не устояла крепкая стена,
Ещё живых безжалостно сжигая,
Дома накрыла смертная волна.
А люди, оказавшись в адском пекле,
Молили, призывая небеса,
Кто зрячие – от страха с болью слепли
И не спасала горькая слеза,
Надгробьями из камня стали крыши,
Кому-то саркофагом дом родной,
Их имена на камне не напишут,
Где все погребены одной семьёй.
Вздохнул вулкан и снова погрузился
В свой новый сон на многие века,
Над городом же саван расстелился,
Где в белом пепле канула река,
И скорбь легла шестиметровым горем,
Печальную накинувши вуаль,
Река рвалась из тьмы на встречу с морем
И сокрушалась стоном, глядя вдаль.
С годами дальновидная природа
Сменила саван на сосновый бор,
Но память человеческого рода
На сон вулкана обращает взор,
И, открывая новые страницы,
Трагедии разрушенных Помпей,
Посмертные мы видим маски-лица
Когда-то живших в городе людей.
Долий* - большой сферический сосуд для вина с широким горлышком, который обычно вкапывался в пол или землю.
5 февраля 62 г. н. э., Помпеи и весь район у подножия Везувия содрогнулись от мощного землетрясения, причинившего огромные разрушения на большой площади. На основе последних научных исследований сейсмологи пришли к заключению, что сила землетрясения была эквивалентна 8-й магнитуде по шкале Меркалли, а эпицентр находился в районе Помпей. В своём трактате Naturales Quaestiones Сенека описал последствия землетрясения, подчеркнув, что подобные явления в Кампании не редкость. Существует изумительный иконографический документ о землетрясении в Помпеях 62 г. н. э. Это барельефы на двух плитах из ларария (ниша для статуэток домашних божков), обнаруженные в доме Луция Цецилия Юкунда, на которых запечатлены некоторые монументы города, повреждённые землетрясением. Исследования, основывающиеся на археологическом материале, подтвердили, что в 62-79 гг. н. э. Помпеи и вся область вокруг Везувия пережили ещё ряд землетрясений. Специалисты считают, что серия сейсмических толчков, которая предшествовала бурному извержению Везувия в 79 г. н. э., это типичное природное явление, всегда предвещающее возобновление активности вулкана после долгой "спячки".
Начавшееся 24 августа (около 10 часов утра) 79 г. н. э. извержение вулкана в результате стёрло с лица земли Помпеи, Геркуланум (соврем. Эрколано) и др. города на много миль вокруг. Город не пережил неоднократных взрывов вулкана ( первичный взрыв-столб поднялся на 20 км. и имел форму "гриба" или "средиземноморской сосны") с выбросом пепла, газа и пемзы, осадками в виде ливня из частиц лавы и осколков камня, который продолжался непрерывно до утра следующего дня. Рухнули первые крыши, появились жертвы, начались пожары в кромешной тьме (неестественный мрак из-за взвеси в атмосфере) Около 7ч. 30мин. 25 августа на Помпеи обрушился сокрушительный выброс раскалённых газа и пепла, 15% населения задохнулись и сгорели заживо. Последовал новый выброс, и вскоре ещё один. Последний оказался наиболее разрушительным. Это был поток раскалённой лавы, который перевалил через городскую стену и окончательно погрёб под собой жертв предыдущих выбросов, добравшись до верхних этажей самых высоких зданий. Всего через несколько дней после извержения и Помпеи, и вся долина реки Сарно изменилась до неузнаваемости - всё оказалось покрыто толстым слоем белого пепла. Русло реки завалило вулканическими обломками, и река с трудом пробивала себе путь к морю, она уже не огибала город широкой излучиной, а текла по прямой. Береговая линия моря расширилась, а город скрыл шестиметровый слой вулканических частиц.
Документальные свидетельства показывают, как к Везувию относились сами жители Помпей. В доме Столетия была обнаружена фреска, на которой изображён Вакх с гроздью винограда, тирсом и пантерой на фоне горы (очевидно, что это Везувий), почти полностью покрытой виноградниками. Гора считалась обителью бога плодородия и процветания. Помпейцы даже мысли не допускали, что от неё может исходить угроза.
Плиний Старший (блестящий учёный и вдумчивый наблюдатель природных явлений) стал, по всей вероятности, наиболее знаменитой из жертв последнего, наиболее смертоносного и обширного nuee ardente (сокрушительного выброса раскалённого газа и пепла). Он погиб на берегу моря между Стабиями и Помпеями, тщетно попытавшись спасти некоторых из обитателей Помпей.
фото c inet