Кто такие джинны?
Я прекрасно чувствовал, что моя левая бровь поползла вверх, а нижнюю губу я закусил от невероятного удовольствия наблюдать это чудо прямо перед собой. Контролировать, а тем более пресечь эти мероприятия моего тела, я не мог. Все мое несчастное существо боролось с охватившим восторгом и оцепенением от этого чувства.
- Ну? Доволен? – сказала она, окидывая меня слегка раздраженным взглядом.
Я представил свою счастливую рожу со стороны и ужаснулся. Сижу, развалившись на стуле, перед стоящей девушкой, с блаженствующим выражением на лице.
- Ты кто такая и откуда взялась? – опомнился я, вставая со стула.
Гостья спокойно наблюдала за моими метаморфозами, понимаю, что выглядел со стороны далеко не привлекательно, но поделать с внезапным волнением ничего не мог.
- Мне катастрофически везет с подопечными! - вздохнула она и последовала моему неловко галантному приглашению присесть на освобожденный стул. – Твое сверхчувствительное чувство любопытства только что освободило меня из стоящего на столе сосуда. Для того чтобы расставить все по своим местам и вернуть мир между нами в равновесие, мне необходимо выполнить три твоих желания. Вот что я пытаюсь разъяснить тебе в течении получаса. Неужели так сложно понять?
Розыгрыш моих невидимых друзей продолжался. Я метнулся к входной двери, выглянул, широко распахнув ее. Должны же они были наблюдать это представление? В коридоре крыла я увидел только задумчивого Артема, который как раз проходил мимо. Он ошарашенно посмотрел на меня и сконцентрировался на следующем вопросе:
- Джей, а у тебя пожрать ничего нет?
По своим последствиям, влекущим длительные философские размышления о бытии, вопрос был равен знаменитому: «Быть или не быть?» Я поспешно мотнул головой в отрицательном жесте и захлопнул за собой двери.
Оставалось только позорно вернуться к посетительнице, признав свое полное поражение в такой нелепой попытке. В полном недоумении я терзал свой подбородок, пытаясь определить первоисточник такого странного происшествия.
- Я понял! – неожиданно удовлетворенно проговорил я, победно скрещивая руки на груди. – Ты проспорила, продула, не важно, по сути, что это, разыграть меня? И что является предметом спора? Узнать три моих самых заветных потребности?
Моя торжествующая улыбка стала исчезать с лица по мере того, как менялось выражение лица сидящей на стуле девушки. Легкая складочка пролегла между ее бровями, а губы сузились, потому что она досадливо поджала их в отчаянии.
- Нельзя жить на белом свете таким идиотом! – в отчаянии произнесла она. – Я еще раз объясняю. В моих интересах побыстрее исполнить три твои желания. Я – джинн, существо нематериальное, эфемерное, нахожусь в неестественном для меня состоянии – материальной девушки. Меня тяготят плотские потребности, мне хочется опять быть джинном. Что тебе непонятно?
Только что меня обозвали идиотом! Обидно, но заслуженно, мой рациональный мозг боролся за разгадку этой нелепой ситуации и плутал по сотрясенному переплетению извилин в хаотичном порядке. Я не перебирал логические схемы и возможные варианты, потому что ситуация не подчинялась никакой логике. Я оставил попытки и решил включиться в игру, потакая желаниям неизвестных шутников.
- Не так быстро, - я говорил, прохаживаясь по комнате, - с твоими физическими потребностями мы как-нибудь совладаем. Ты мне подробно расскажи, что такое джинн? Как в бутылку попала? Сколько там просидела и каково это по ощущениям? Варианты развития событий в дальнейшем. По-твоему, меня может не интересовать это?
Девушка сопровождала мои перемещения взглядом. Мои вопросы поддержали в ней раздражение, возникшее по ходу развития событий. Она вздохнула и ловко приняла удобное положение на стуле, откинувшись на спинку. Управляться со своим материальным телом она умела не хуже, чем любая иная девушка.
- Только не мельтеши перед глазами, - она взмахнула маленькой ручкой в сторону сдвинутой со своего места моим падением кровати, - присядь, утомляет.
Я послушно уселся на кровать и даже подобрал одну ногу под себя, пренебрегая этикетом, и с любопытством уставился на нее. Сейчас она будет выкручиваться. Это более, чем просто любопытно. Девушка задумалась, едва заметная досадливая складочка между бровями разгладилась, выражение ее лица скорее можно было назвать мечтательным или задумчивым. Она выбирала и придумывала для меня рассказ, при этом ее изумительно зеленые глаза были прикрыты пушистыми темными ресницами. Я опять любовался, потому что по губам бродила улыбка, которую я не контролировал.
- Для начала я тебе расскажу, кто такие джинны в общем, - медленно произнесла она, ладошка с изящными пальчиками заняла положение на бедре. – Мне трудно подыскать аналогии в твоем мире. Придется приблизительно описать, как будто я тебе сказку рассказываю.
Она вздохнула, окидывая меня быстрым взглядом. От этого по моему напряженному позвоночнику пробежал холодок. Он был такой захватывающий, этот взгляд! Я, как щенок, радовался даже мимолетному вниманию этих глаз. Нехорошо и заметно.
- Есть несколько видов джиннов: огненные, ледяные и эфирные. Мы не материальны, то есть прикоснуться, поговорить, увидеть в вашем понятии, недоступно в моем настоящем мире. Мы общаемся совсем на ином уровне и другими способами. Наше общение никак не похоже на ваше. Такие понятия, как разные языки, жесты в наших понятиях отсутствуют. Кстати, твоего языка я тоже не знаю. Я лишь изображаю мимику, подобную разговору. Если упростить, то я в твоих мыслях.
Я вздрогнул, потому что как раз в этот момент я детально рассматривал ее ладонь, и мысли у меня были такими тайными, что я даже сам себе воспроизвести бы не согласился. Девушка улыбалась, слегка сощурив глаза. Издевается. Улыбка у нее… Больше не буду думать!
- Не напрягайся, - успокоила она, и указательный палец на ее ладони слегка дрогнул, - то, о чем ты размышляешь и без этого видно.
Я готов поклясться, что так сильно я не смущался уже очень давно. Чувствовать себя восторженным идиотом было непривычно и неловко. Поделать с этим я ничего не мог.
- Я огненный джинн, - продолжила она, и улыбка исчезла с ее лица. – Относительно молодой джинн, потому что большую часть своей жизни я провела вот в этом ограниченном пространстве.
Она указала взмахом ладони на стоящий на столе таинственный сосуд, который я так опрометчиво открыл.
- У нас есть разделение полов, но такой сумасшедшей страсти продлить свой род как у вас – нет. Это буйство чувств, которое я наблюдаю у тебя, мне непонятно и странно. Джинн может влюбиться как в себе подобного, так и в человека, но очень-очень редко, раз в тысячи лет. Иногда этого может и не произойти вовсе за всю бесконечную по вашим меркам жизнь. Любовь же между человеком и джинном – это вещь запретная и наказуемая самым строгим способом.
Она вздохнула и посмотрела на меня внимательным взглядом, в котором на долю секунды в глубине ее красивых глаз мелькнула тоска, я уловил это. Кажется, она смутилась, опустив ресницы.
- Как может влюбиться в человека огонь, лучше не спрашивай, не могу тебе пояснить. В те времена, когда я получила такое наказание, материальной и видимой я могла стать только в виде огня, - продолжила она своим обычным спокойным тоном. – Страсть к человеку была настолько велика с моей стороны, что его родной город был стерт огнем с лица Земли за считанные минуты, когда он собрался заключить брак по любви с одной из девушек. Это было три тысячи лет назад. Три тысячи лет я провалялась в песке пустыни в своем сосуде, а теперь ты освободил меня, и чтобы я могла принять свое естественное состояние, я должна выполнить три твоих желания. Так что не мучай меня, загадывай.
Она уставилась вопросительно на меня своими прекрасными глазами, и я понял, что начинаю верить ее невероятной истории.