Джинн и человек
Второе желание я загадал совершенно случайно. Нет, не то, чтобы я этого не желал, я хотел этого больше всего на свете, но боялся нарушить то хрупкое и удивительно прекрасное, что было между нами. Я даже в мыслях не позволял себя желать чего-то большего, чем было до сих пор. Иногда Шани смотрела на меня так тревожно и тоскливо, что сердце у меня сжималось до боли в грудной клетке. Я старательно старался избегать тем, которые вызывали такой взгляд.
Из общаги меня поперли моментально, после первого же устроенного нами пожара. Формулировка была краткой и смешной в моей ситуации: за нарушение правил пожарной безопасности.
Когда ночью мы сидели на пляже и смеялись над моими представлениями Правил пожарной безопасности при обращении с огненными джиннами, я заметил, что Шани совершенно перестала паниковать при виде большого количества воды.
Расстояние до облизывающего песок прибоя было совсем небольшим. Шуршание накатывающих волн, вращающих камешки, вплеталось в спокойную тихую ночь. Совсем не волновало то, что мы остались без крыши над головой. Это было не то, что на заднем плане, оно удалилось на безнадежно далекое расстояние, потому что рядом была Шани, и я готов был сравнять горы и перевернуть землю. Плевать на то, что все наши перемещения непременно сопровождались воем пожарных машин, и куча моих неприятностей росла с огромной скоростью. Я был счастлив, и это затмило все происходящее вокруг.
Я привык к тому, что мне не приходится озвучивать свои мысли так, что это перешло для меня в разряд привычного общения. Мне не нужно было задавать вопросы, чтобы Шани иногда, когда она сама хотела этого, начинала рассказывать о себе.
- Иногда, когда я вспоминаю это теперь, мне кажется становится странным и далеким мое прошлое, - стала рассказывать Шани. – Буквально недавно я считала совершенно иначе. Как только ты по своему любопытству высвободил меня из моего заточения, чувства были теми, прошлыми, и я некоторое время продолжала жить ими. Больше всего мне хотелось отделаться от тебя. Дождаться твоих вполне по-человечески меркантильных желаний и принять свое естественное состояние.
Мы сидели на песке. Шани подобрала колени и, обняв их, задумчиво уложила на них подбородок. Она смотрела на темную, масляную поверхность моря задумчивым отрешенным взглядом.
- С тех пор, как я была наказана, вокруг многое изменилось, а тогда нас почитали как божества. Каждый, даже самый захудалый правитель предпочитал ублажать своего джинна, - Шани усмехнулась, покосившись на меня. – К первому своему почитателю я попала сразу же, как только достигла зрелого возраста. Эмоции всегда были моим слабым местом. А тут я попала к молодому правителю, отца которого убрали при помощи придворных интриг самым жестоким и нелепым образом. Парень боялся, мучился бессонницей, перестал доверять окружающим и постоянно просил меня спасти его жизнь. Он так боялся за внезапное прекращение своей короткой жизни, что это казалось мне трогательным. Я наблюдала за ним, пару раз спасла его жизнь, смилостивившись по его многочисленным просьбам.
Шани вздохнула, прикрывая глаза ресницами, и умолкла на некоторое время. Я думаю, ей было больно вспоминать, а мне было гораздо труднее выслушивать. Она прекрасно об этом знала, но не остановилась.
- Из-за своего страха он постоянно общался со мной мысленно, он умолял спасти. Постепенно настолько привык к этому, что стал говорить со мной по любому поводу, как ты понимаешь, я не имела права напрямую отвечать ему. Я погрузилась в его чувства так сильно, что увлеклась, я переживала вместе с ним все, что происходило вокруг. В какой-то момент я даже пыталась показаться ему. Я была огнем в его очаге, факелом и лучиной. Я меняла цвет и дрожала, пытаясь обратить на себя его внимание. И он часто и подолгу смотрел на меня, ведя свой монолог с богом огня. В такие моменты я была счастлива. Я хотела бы уберечь его от всего света.
Я старался не думать о том, что слушать мне это невыносимо больно. Хотя желание заорать: "Прекрати!" Росло во мне с каждым ее словом. Я ревновал, я безумно страдал, понимая, что не смогу в ней вызвать таких же сильных чувств. Шани посмотрела на меня испытывающим взглядом, я знал, что она просто выворачивает меня наизнанку.
- Так длилось недолго, потом он полюбил, так как может делать это человек и перестал думать обо мне. Все мысли его были заняты другой. Я снова появлялась огнем, но никак не привлекала его внимания. Он не прекратил молитвы, но теперь он проговаривал их, думая о ней. До полного отчаяния меня довело, что вместо постоянных просьб, обращенных ко мне, мысли были только о ней, как все его желания… Думаю, я была неправа, но в тот момент я считала, что мир, который меня окружает и все мое дальнейшее существование не имеет никакого значения. С таким настроением я и отбыла свое наказание.
Шани умолкла, продолжив наблюдение за морем. Мне хотелось спрятаться от нее вместе со своими мыслями. Я поднялся с песка, отряхивая джинсы. Старался отчетливо думать на отвлеченные темы. Про песок в кроссовках, про прибой, про что угодно, только… Нет! Я так хочу тебя, Шани!
Шани поднялась и остановилась напротив меня, требовательно глядя мне в глаза.
- Скажи мне это…
И я сказал. Вот так и получилось мое второе желание. Я тут же понял, что оно наше общее, только загадал его я. В тот момент я не думал, что осталась еще более тонкая ниточка, удерживающая ее в моем мире. Это мое третье желание.
Странное аномальное явление, расплавившее песок в стекло на отдаленном пляже, долго обсуждали в прессе. Ученые так и не пришли к общему выводу. Происшествие обросло догадками и предположениями и стало популярным местом для посещения туристов.