Петербурга туманные зори
Принимал он с восторгом, как счастье.
Он любил себя сравнивать с морем,
Никому не хотел быть подвластным.
Сам себе стал учителем мудрым
И с судьбою упрямо он спорил.
Баратынского принял как чудо:
Стать поэтом решил, ему вторя.
Уже в юности знал себе цену
И свободою был очень болен.
Дерзким, зрелым он вышел на сцену,
Чтоб глотнуть средь поклонников воли.
Он Ахматову Музою плача
Называл, дав ей грустное имя.
И судьбу свою переиначил -
Одиночество в спутники принял.
Но занозила сердце тревога:
Как с родною страной разлучаться? -
Протянулась за море дорога,
Удержав равновесия части.
Он дорогами шёл пилигримов,
Чтобы жить и дышать, и глаголить.
Лицемерия скользского гримом
Не желал свою душу неволить.
Внемля песням морей многозвучным,
Не пугаясь судьбы испытаний,
Быть старался Поэтом и - лучшим:
Строки живо теснились в гортани.
...Он и "там" на мир смотрит с надеждой
И с судьбою по-прежнему спорит.
А в глазах его, грустных и нежных,
Тают отсветы вольного моря...
2015 г.