* * *
Так с развитием речи в покладистость рта
поднимается дух с ростом ртути в подмышках.
Что-то вроде простуды проходит гортань,
пока тему для слов не подыщешь.
Да, для слов тут — не наоборот —
словно ищешь погоду под фикус,
пока в рот воды она не наберёт —
почва смотрится Сфинксом, с которой не свыкнусь.
Что-то вроде Апофиса греет волна,
расходясь не кругами, как воды, —а гулом.
И Гренландию это могло б взволновать,
как повторным нашествием гуннов.
Что-то ждём мы в сплошной тишине,
перепонки не вяжут в ней лыка.
Завязать что под Гоголя б — но не шинель, —
чтобы редкую вещь не замы'кать.
Так о чём, бишь, хотел я (как рыбу в шелом),
но никак на дорогу не вышел,
по которой глаза свои поездом шлём,
глубоко эшелонясь всевышним:
на повторном отрезке стучащих колёс —
пока нет на магнитных подушках —
что-то в жизни твоей, как всегда, не сплелось;
душ Шарко этот бред не потушит!
Душит время возможной нехваткой забот,
но уже не любовь в камуфляжное лето,
когда голос земли за бугор позовёт
с горбоносой гречанкой последовать.
Нынче то же что, может, вчера —
поясницу коль ломом не ломит —
когда сядешь с двенадцатью повечерять,
не совсем разобравшись в улове.
Так тропа переходит в товарный гос знак,
где горшок с петухом не пришлют ветерану,
что потери империи не осознав,
над наделом своим пот со лба вытирает.
Голден сакс, — говоришь ты, а слышишь: ничья,
пока иск не нароют на ровном —
так родившийся в мир, чтоб себе подчинять,
за откатом сойдёт быть и просто народным...
Что-то вещее зреет в зловещей поре,
но никак над собой не расправит
от стрекочущих крыльев полёт в параллель,
чтоб захлопнуться крышкой, как Павел.
Так рояль не в танцпол каблуками б врастал,
на груди рвал системы, как версии,
где с ресурсом «доступен» не ходит верста,
а «иное» на нервы воздействует.
Ресторанные пытки с томатным нутром,
за три дня не прогнав пищеводом,
под наждачным закатом, как зенки натрём, —
Соломоном по комнатам водим.
Вот он, видимо, рай на земле:
пустота — как кириллица в горле —
если вовремя с ней не замлеть,
в пол-архангела к нелюдям вгонит.
Вот вам время беспошлинных мер:
ротозеям в прикуску на завтрак:
коль от времени не охренел,
так любое нам завтра — да здравствует!!!
Дуб как дуб — только дуба не дам,
пока время в панель не стеклили.
Стол дубовый не встал между дамб —
запущу его в парус под килем!
Отрицать же себя не берусь,
с отрицаний лишь тёртому воля.
Но как «батька» держать Беларусь —
из состава активных уволен.
Всё равно ни черта не поймёшь:
где история здесь, где — истерия?
Остаётся взнуздать молодёжь,
чтоб, как рыба, в сетях нерестилась.
Мастерила б и к верфям звала,
из депо новый ход исторгая.
Для меня ж тут, похоже, — завал,
и нужна мне тропинка другая.
Не народной тропа зарастёт —
хотя дом твой никак всё не сроют, —
чтоб забить на свой пламенный стёб
для другого — могучего строя.