Куртмазова Ирина
Говорят, в Новый год всё заветное сбудется.
Станется.
Будто бы волшебство прячется в мишуре.
За гирляндами...
Ещё помню, как в детстве мне белое гладила
платьице
мама с вечера.
Как же!
Ведь всё-таки утренник в садике.
Непременно шёл снег за окном,
Пахла хвоей гостиная.
И на кухне - в кастрюльках, в салатницах
всё заготовлено.
А в пакете "от зайчика" яблок полно
с мандаринами
(я тайком проверяла - на месте ли).
Вот ещё вспомнила:
Те открытки советские - белки, ежи
с медвежатами.
Я всегда их любила разглядывать
в мелких подробностях.
А ещё вместе с мамой снежинки бумажные
"ляпали"
мы на дверцы серванта...
И молодость мамина!
Молодость...
Как казалось -
красивей нет женщины в мире!
(И кажется!).
Но тогда в свете люстры
(уже накануне "отдраенной")
что могло быть важней этой самой важнейшей
из важностей? -
Красоты этой неописуемой...
ласковой…
маминой…
И звенели игрушки –
они, безусловно, везучие
(не какие-нибудь из пластмассы,
а самые хрупкие).
Я любимую помню –
то был снеговик в красной курточке...
Он ведь первым разбился.
Я плакала, помнится, глупая.
А «Под шубой», ребята! –
Так это "китайскою" пыткою
было - каждый такой Новый год!
(только мама расстроится).
Вот сейчас, попыталась сама –
то ли свёклы в избытке и...
будто вкус не такой, как тогда –
тот, который запомнился...
Ну и где чудеса?
Ведь со знанием дела попрятались!
Мишура только что с магазина –
наверное, брезгуют...
Я завидую дочке –
у них завтра утренник в садике.
Не взрослей, моя милая.
Завтра поищем мы вместе их...