Воскресенье, сорок первый.
День, июньская жара.
Репродуктор бьёт по нервам,
Плачут бабы, детвора.
Закружилось, завертелось,
Сапоги, шинель, ружьё,
Сам портянки навертел я,
Взял нательное бельё.
Бросил вещмешок за плечи,
Друга я не позабыл,
Пусть вдвоём нам будет легче,
Вдвое больше лет и сил.
Были веселы и юны,
Стали старше и умней.
Без гитары семиструнной
Быть придётся на войне.
Где я был и где я не был,
Помнил дом родимый свой.
Дошагал я до победы
И теперь иду домой.
Пронеслись смертельным кругом
Будни ратные годин,
На войну шёл вместе с другом,
А домой иду один.
Мой дружок лежать остался
Далеко в чужом краю,
Я ж фашистам признавался
В лютой ярости в бою.
Мстил за друга на границах
Европейских государств,
Мне мой друг ночами снится,
Он дороже мне ста царств.
Беспокоится сердечко,
Ближе дом – сильней стучит.
Мама стряпает у печки,
Кот на форточке лежит...
Представляю я картину
Довоенных милых лет...
Паучок сплёл паутину –
Неплохая из примет...
Город, улица родная
И последний поворот...
Пёс меня, поди, признает...
Я быстрей бегу и вот:
Вместо дома лишь воронка
Да густой бурьян вокруг...
Ой, ты, милая сторонка,
Здесь замкнулся жизни круг...
Всё немило, всё постыло
Без родных и без друзей...
Камнем на сердце застыло
Горе горькое. Налей, -
Я сказал себе и выпил,
Выпил горькую до дна.
Как её я ненавидел,
Будь ты проклята, война!
Вдруг меня коснулись руки,
Словно ангелы с небес,
Чтоб мои уменьшить муки,
Но не может быть чудес...
Повернулся я навстречу
Маме друга. Обнялись.
Я словами не отвечу,
Как в меня вернулась жизнь.
Я заплакал, словно в детстве,
Слёзы вытер рукавом.
Мы ведь жили по соседству:
Друга дом и отчий дом.
И сказала мама друга:
Что ты, милый, что, родной,
Как бы ни было нам туго,
Мы с тобой пойдём домой...